«Проблематика, сюжет и композиция «Слова о полку Игореве» - Rus tili va adabiyoti - Diplom ishlar

«Проблематика, сюжет и композиция «Слова о полку Игореве»

Yuklangan vaqt:

30.09.2019

Ko'chirishlar soni:

0

Hajmi:

295 KB

Ko'chirib olish

ВВЕДЕНИЕ «Мы ждем большей отдачи со стороны ученых-филологов в подготовке новейшей эффективной методики преподавания узбекского языка, разработке курсов интенсивного обучения государственному языку… Вместе с тем этот процесс должен органично сочетаться и с всесторонним развитием русского языка и языков других народов, населяющих нашу республику. В данной аудитории излишне, думается, подробно останавливаться на том, что русский язык в силу объективных причин стал языком, объединяющим народы, в условиях углубляющейся интеграции производства, языком-посредником в приобщении наций к мировой культуре, науке» 1 - говорил наш Президент И.А.Каримов. В настоящее время уделяется большое внимание всестороннему, гармоничному развитию молодого поколения, его духовному росту, и делается всё, чтобы она была образованной, воспитанной. Духовное воспитание занимает одно из ведущих мест в гармоничном развитии молодежи – это означает знание истории культуры, искусства, литературы своего народа, а также других народов. В частности, особая роль принадлежит и древнерусской литературе. В этом отношении мы можем рассмотреть культурологические основы изучения литературы. Актуальность исследования. Литература – неотрывная часть культуры, её нельзя понять вне целостного контекста всей культуры данной эпохи. Её недопустимо отрывать от остальной культуры и, как это часто делается, непосредственно соотносить только с социально - экономическими факторами. Литературный процесс эпохи, изучаемый в отрыве от глубокого анализа культуры, сводится к поверхностной борьбе литературных направлений. Нельзя понять литературу в отрыве от всей культуры эпохи, замыкая литературное явление в одной эпохе его создания, в эпохе бытования, его 1 Каримов И.Узбекистан на пороге достижения независимости.Т.: Узбекистан, 2011. С.68. 3

современности. Великие произведения разбивают грани своего времени, живут в веках, при этом часто более интенсивной и полной жизнью, чем в своей современности. В процессе своей посмертной жизни они обогащаются новыми значениями, новыми смыслами, перерастают то, чем они были в эпоху своего создания. Объектом исследования является одно из «базисных» произведений древнерусской литературы «Слово о полку Игореве», повлиявшее на духовно-нравственное становление русской культуры. Цель исследования - выявить проблематику, сюжет и композицию одного из шедевра древнерусской литературы «Слово о полку Игореве» Отсюда следующий комплекс задач: - проанализировать сюжет и композицию произведения; - на основании литературоведческих разработок выявить проблематику «Слова о полку Игореве»; - рассмотреть произведение как исторический источник и литературный памятник Научная новизна исследования заключается в том, что в нём на основе литературоведческого анализа делается попытка сформировать концептуальное представление о великом произведении Древней Руси «Слово о полку Игореве», который носит ценностно-ориентационный характер. При выработке концепции работы и анализе материала т еоретико- методологической основой исследования стали труды Президента Республики Узбекистан И.А.Каримова, а также труды исследователей древнерусских текстов Д.С. Лихачева, В.П. Андриановой-Перетц, М.М. Бахтина и др. Практическая значимость работы определяется возможностью использования её результатов в литературно-педагогической практике, при написании рефератов, курсовых работ и филологических исследований. 4

Структура и объём работы . Работа состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии. ГЛАВА I . СЮЖЕТ И КОМПОЗИЦИЯ «СЛОВА О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ» 5

1.1. История находки «Слова о полку Игореве» «Слово о полку Игореве» было открыто собирателем древнерусских рукописей А. И. Мусиным-Пуш киным в конце 80-х — начале 90-х годов XVIII в. Он приобрел у архимандрита Иоиля, настоятеля упраздненного Екатериной II Спасо-Ярославского монастыря, рукописный сборник, который, судя по описанию, был написан в XVI в. на северо-западе Руси (в районе Пскова или Новгорода). В состав сборника входили произведения светского характера: «Хронограф»; «Временник, еже порицается летопи - сание русских князей и земля Русьскыя»; «Слово о полку Игореве» и «Девгениево деяние». Первое упоминание о находке Мусина-Пушкина сделал в 1792 г. журналист и драматург П. А. Плавильщиков. В начале 1797 г. М. М. Хе - расков в примечании к 16-й песне поэмы «Владимир» известил чита телей о найденном произведении древней письменности. В октябре 1797 г. в гамбургском журнале « Spectateur du Nord » H . М. Карамзин поместил заметку с сообщением о находке «песни Игоревых воинов, которую можно сравнить с лучшими Оссиановыми поэмами» 1 . Для работы над рукописью Мусин-Пушкин привлек ученых А. Ф. Малиновского, Н. Н. Бантыш-Каменского и в качестве консуль танта Н. М. Карамзина. Благодаря их труду в 1800 г. был опубликован текст «Слова» с переводом на современный русский язык, вступитель ной статьей и примечаниями. Очевидно, в 1795—1796 гг. была сделана писарская копия с текста рукописи для Екатерины II . Копия эта затем затерялась в архиве и была обнаружена лишь в 1864 г. П. П. Пекарским. В 1812 г. рукописное собрание Мусина-Пушкина погибло в огне московского пожара. В руках исследователей остались лишь печатный текст и выписки, сделанные из рукописи ее первыми издателями. 1 Кусков В.В. История древнерусской литературы. – М.: Высшая школа, 1998. С. 71. 6

1.2. Композиции «Слова о полку Игореве»: общая характеристика В основе сюжета произведения – неудачный поход Игоря Святославича против половцев 1185 года, который он совершил в союзе с другими князьями. «Слово о полку Игореве» было написано почти сразу после возвращения князя Игоря из плена, поэтому автор не считает необходимым вдаваться в подробности, хорошо известные современникам. Начало «Слова» непосредственно не связано с описываемыми событиями, здесь помещены размышления автора: какую манеру повествования выбрать. Он отвергает манеру Бояна и решает придерживаться действительных событий. Пусть начнется же песнь эта по былинам нашего времени, а не по замышлению Бояна. Это – лирическое вступление, которое создает впечатление непосредственности, убеждает, что перед нами импровизация, свободная от скованности литературными традициями. Вступление к «Слову», в котором автор обращается к Бояну, кажется наибольшей странностью в произведении. Но подобные вступления к «словам», житиям или проповедям типичны для древнерусской литературы. В экспозиции дается короткая характеристика Игоря и причины его похода в половецкие степи. Весь рассказ о походе Игоря выдержан в чертах характеристики Святославом: безрассудный Игорь идет в поход, несмотря на то, что поход с самого начала обречен на неудачу. Главной движущей силой является стремление к личной славе. Завязку сюжета составляет рассказ о выступлении русских войск. «Тогда вступил Игорь-князь в золотое стремя и поехал по чистому полю» и повел он свои «храбрые полки на землю половецкую за землю Русскую». Сведения о том, откуда вышла дружина и по какому маршруту она 7

двигалась, в произведении отсутствуют. В пути дружинники наблюдают различные природные явления, которые как бы предсказывают их судьбу. Перипетии в произведении – это сражения русских войск с половцами. В первом сражении с половцами русские полки одержали победу. Спозаранок в пятницу потоптали они поганые полки половецкие и, разлетевшись стрелами по полю, помчали красных девушек половецких, а с ними золото, и паволоки, и дорогие оксамиты. Покрывалами, и плащами, и кожухами стали мосты мостить по болотам и по топким местам, и всякими узорочьями половецкими. Перед вторым сражением природа предвещает несчастье («в час ранний кровавые зори свет возвещают; черные тучи с моря идут»). Это сражение описано очень ярко, с достоверными деталями; создается ощущение, что автор сам в нем участвовал: С раннего утра до вечера, с вечера до света летят стрелы каленые, гремят сабли о шлемы, трещат копья булатные в поле незнаемом, среди земли Половецкой. Поражение войска князя Игоря является кульминацией сюжета «Слова». Оно приводит к тяжелым последствиям для Руси. 8

Очень важное место в «Слове» занимают композиционные вставки. Это сон Святослава, из которого князь узнает о поражении Игоря. Это «золотое слово» Святослава, в котором он призывает князей постоять за «землю Русскую», отомстить «за раны Игоревы», прекратить междоусобицы. «Золотое слово» Святослава занимает центральное место в произведении. Этим автор подчеркивает свою приверженность объединительной идее. Также важное место в композиции занимают «плач Ярославны» и «славы». Побег Игоря из плена половецкого – развязка произведения. Князь возвращается на родную землю. Русская литература уже с древнейших времен была пронизана высоким патриотизмом, интересом к общественно-важным темам, связью с народным творчеством. И композиция «Слова» полностью соответствует основной авторской идее – идее объединения Руси. Произведение лирично и эпично одновременно. Автор постоянно вмешивается в ход событий, прерывает самого себя восклицаниями, сравнивает прошлое с настоящим, призывает князей к активным действиям. И.П. Еремин писал: «Автор «Слова» заполняет собою все произведение от начала до конца. Голос его отчетливо слышен везде…» 1 Такие черты особенно характерны для литературы XII – XIII веков – для «Слова о погибели Русской земли», «Повести о разорении Рязани Батыем». Автор «Слова» обращается к князьям-современникам и в целом, и по отдельности. Через ораторские обращения и восклицания передается авторское отношение к событиям. Это – характерная черта древнерусской литературы, которая еще подвергалась сильному влиянию стихии устной речи. В «Слове» органически слиты фольклорные и книжные элементы. Больше всего книжные элементы сказываются в начале произведения. Как будто автор еще недостаточно оторвался от письменной традиции. Однако последние части «Слова», особенно «плач Ярославны», почти лишены характерных книжных элементов. Эта двойственность выразилась и в бинарности «Слова»: по мнению Лихачева, там не один, а, по 1 Лихачев Д.С. «Слово о полку Игореве» и культура его времени – Л.: Художественная литература. – 1978. С.9. 9

крайней мере, два рассказчика; в произведении можно выделить два смысловых центра – вопрос / ответ, факт / обобщение. «Слово» было с самого начала написано автором, хотя автор и «слышал» то, что писал, проверял на слух его ритм, звучание, обращался к своим читателям, как оратор к слушателям, а иногда и как собеседник 1 . Связь «Слова» с устной народной поэзией была отмечена еще Пушкиным, который в плане своей статьи по истории русской литературы поместил между летописями и «Словом» сказки, песни, пословицы. Как доказательство того, что автор «Слова» опирается и на известную русскую письменность XI – XII столетия, могут служить следы внимательного изучения автором древнерусской летописи, подлинной энциклопедии жизни древнерусского государства 2 . Письменное происхождение повлияло на построение произведения. В нем смешались различные приемы устного народного творчества, используются обращение от современности к прошлому, критические выражения и черты, характерные для стиля монументального историзма. 1 Лихачев Д.С. «Слово о полку Игореве»//Великое наследие: классические произведения литературы Древней Руси – М.: Просвещение, 1975. С.149. 2 «Слово о полку Игореве»// Водовозов Н.В. История древней русской литературы – М: Государственное учебно-педагогическое издательство Министерства просвещения РСРФСР – 1962. С.92. 10

1.3. Время и пространство в «Слове» Понятия о времени и пространстве в «Слове» связаны, прежде всего, с понятием стиля монументального историзма, которому принадлежат XI – XIII века в истории культуры Древней Руси. Стиль монументального историзма характеризуется взглядом на предметы с больших дистанций: пространственных и временных. Это стиль, в пределах которого все значимое предстает величественным. Стремясь к подобному эффекту, летописцы, авторы житий смотрят на мир как бы с большой высоты или с большого удаления. 1 В этот период развито так называемое «панорамное зрение», акцент на огромность расстояний, сопряжение удаленных друг от друга географических пунктов. В действие «Слова» втянуты широкие географические пространства. Половецкая степь, Дон, Черное и Азовское моря, Волга, Днепр, Дунай, Западная Двина, города Корсунь, Киев, Полоцк, Тмуторокань, Курск, Чернигов, Переяславль, Новгород, Белгород, Галич и др. Нет сомнения в том, что в поле зрения автора вся Русь. Примечательно, что автор не отделяет Русскую землю из окружающих ее народов, заставляет прислушаться к событиям немцев, греков, венецианцев, моравов. Непосредственно вовлечены в ход истории литовцы, половцы, ятвяги. Автор видит Русь с идеальной высоты. Раздольность Русской земли подчеркивается одновременностью действия в разных ее концах: «девицы поют на Дунае, вьются голоса через море до Киева», «кони ржут за Сулою, звенит слава в Киеве». Такими же, как у него самого, обостренным слухом и зрением, способным прозревать пространство, наделяет автор своих героев. Широкое пространство действия объединено гиперболической быстротой передвижения в нем действующих лиц. Быстрота передвижения – это символ власти над пространством. Быстрота похода – символ овладения 1 Лихачев Д.С. «Слово о полку Игореве» и культура его времени – Л.: Художественная литература, 1978. С.41. 11

пространством. Той же грандиозностью отличается пейзаж в «Слове», всегда, тем не менее, конкретный, взятый в движении. Наблюдая Русскую землю с такой высоты, автор видит и слышит ее во всех деталях. На другой день спозаранок кровавые зори свет возвещают; черные тучи с моря идут, хотят прикрыть четыре солнца, а в них трепещут синие молнии. Еще одна особенность пространства в «Слове» – связь города с окружающим миром, «вынос» города за пределы самого города. Например, кольцо монастырей по горизонту за пределами Новгорода: Нередицкий, Михайло-Сковородский, Андрея на Ситке, Кириллов, Ковалевский, Волотовский и т. д. Особое значение придавалось пространству и в быту. Победа над врагом – это обретение пространства. Напротив, поражение или пленение – это потеря пространства. Пленение – это, кроме того, разлука: разлучаются односельчане, братья, пленные разводятся в разные стороны 1 . Пространство находится в общем владении. Именно поэтому поражение – потеря пространства, связанное с разлукой, а победа – обретение, связанное с единением. Отсюда ясно, что призыв автора к единению князей особенно выразительно сочетается для своего времени с призывом к походу на половцев. Еще одна черта, характерная для «Слова» как воплощения стиля монументального историзма, – это историческая дистанция во времени. Там, где в искусстве динамизм, там обычно вступает в силу и историческая тема, появляется обостренный интерес к истории. Движение в пространстве тесно связано с законами передвижения во времени 2 . Довольно четко устанавливается та «временная дистанция», которая нужна автору, чтобы 1 Лихачев Д.С. «Слово о полку Игореве» и культура его времени – Л.: Художественная литература, 1978 С.51. 2 Лихачев Д.С. «Слово о полку Игореве» и культура его времени – Л.: Художественная литература, 1978. С.53. 12

опоэтизировать современность. Это – примерно век или чуть меньше. Автор привлекает русскую историю XI века. События XII века не годятся и не упоминаются. Олег Святославович и Всеслав Полоцкий, поединок Мстислава Тмутороканского и Редеди, певец Боян – все это XI век. История XII века, предшествующая походу Игоря, будто отсутствует в «Слове» – она не нужна эстетически. Представления об истории были представлениями своего времени, историческое время было скорее эпическим, а не летописным. Были века Трояна, минули годы Ярославовы; были походы Олеговы, Олега Святославовича. Тот ведь Олег мечом крамолу ковал и стрелы по земле сеял. Историчность монументального стиля соединяется со стремлением утвердить вечность. Вечность не противоречит движению, это не неподвижность. Ведь библейские события историчны и вечны одновременно. Таким образом, можно сделать следующий вывод: одной из самых ярких особенностей композиции «Слова о полку Игореве» являются время и пространство в произведении. Главная временная характеристика – нарушение хронологии. Автор свободно перемещается во времени от времен Бояновых до времен междоусобиц и походов на половцев. Главная пространственная характеристика – масштабность, «панорамное зрение» (как бы с высоты птичьего полета, как отмечал Лихачев). Это дало автору возможность включить в действие произведения огромные географические пространства, при этом не упустив ни одной детали. Эти аспекты оказали влияние на остальные композиционные элементы. Композиционные вставки в «Слове» 13

Композиционные вставки в «Слове» составляют наибольший объем и имеют огромное значение. Они не только добавляют в произведение лирику, но и являются выражением авторской позиции. Это – авторско- исполнительское начало, дающее возможность лирически интерпретировать события, сопровождающее рассказ горестными размышлениями, лирическими восклицаниями и отступлениями, призывами объединиться и стать на защиту Русской земли. Также эти вставки обращают внимание на связь «Слова» с традициями устного народного творчества, на близость к народу (плачи и «славы»), на связь с мифологией (сон князя Святослава). Все это, несомненно, обогащает «Слово» и позволяет глубже проникнуть в его смысл, проследить взаимосвязь произведения с литературными процессами Древней Руси. Главный процесс, отразившийся, в том числе и на композиции «Слова», – образование новых жанров в русской литературе XI – XII веках. По большей части эти жанры рождались на стыке фольклора и литературы. Возможно даже, что зарождение новых жанров происходит в устной форме, а потом уже закрепляется в литературе 1 . «Слово о полку Игореве» вышло из среды княжеских певцов, принадлежит к числу книжных отражений раннефеодального эпоса. Автор причисляет свое произведение к «трудным повестям», то есть к повествованиям о военных деяниях. Но наряду с рассказом о военных действиях мы находим в «Слове» сильное лирическое и публицистическое начало, без которых произведение потеряло бы свой истинный смысл. 1 Лихачев Д.С. «Слово о полку Игореве» и культура его времени – Л.: Художественная литература,1978. С.17. 14

Сцена солнечного затмения Древнерусские авторы не стремятся описывать картины природы, изображать ее статические состояния, спокойные пейзажи. Природе уделяется внимание только тогда, когда она теснейшим образом связана с судьбой действующих лиц, когда она оказывает на них влияние, когда она проявляется в действии. Сцена солнечного затмения в «Слове» – один из тех немногих случаев в древнерусских произведениях, когда природа играет прямую роль, она включена в самый ход повествования. Как известно, солнечные затмения воспринимались в старину как божьи знамения, сулящие добро или зло. Вполне естественно, что при виде такого знамения у средневекового человека невольно возникал вопрос: а что оно значит? Именно так отреагировал в первый момент и князь Игорь. За сообщением о солнечном затмении следует обращение Игоря к дружине. Принято считать, что это обращение является реакцией князя на затмение. Но пред нами девиз, типичный для воинского этикета средневековья, который обычно произносился перед походом или перед битвой: О дружина моя и братья! Лучше ведь убитым быть, Чем плененным быть… После этого автор «Слова» говорит: «Спала князю умъ похоти и жалость…», что обычно понимается как пояснение к речи князя Игоря. Сильное замешательство Игоря, вызванное затмением, само собой подразумевает вопрос от лица князя о смысле затмения. Но, во-первых, здесь произвольно нарушен порядок слов оригинала. Во-вторых, «жалость» не имело значения «жажда, страстное желание». В-третьих, при такой трактовке Игорь предстает противопоставляющим себя судьбе, пренебрегающим ради своего желания божьим знамением. Это противоречит не только реальным событиям, лежащим в основе «Слова», но и всему духу эпохи средневековья, которой принадлежит автор. Если Игорь, увидев затмение, не повернул 15

назад, то это не значит, что он решил действовать наперекор судьбе. И здесь важно учитывать принципы христианской морали, которыми Игорь руководствуется 1 . По существу не отступая в сцене солнечного затмения от действительности, автор «Слова» превратил конкретно-исторические факты в яркую драматическую картину. Она предопределяет общий тон повествования. И это закономерно, так как сцена солнечного затмения является составной частью вступления к «Слову». После соединения со Всеволодом повествование продолжается: «Тогда въступи Игорь-князь въ златъ стремень и поЂха по чистому полю. Солнце ему тъмою путь заступаше, – нощь, стонущи ему грозою, птичь убуди». Здесь не дается повторного изображения затмения, оно лишь мельком упоминается как нечто уже известное (читатель знает о нем из вступления). Причем солнечное затмение упоминается сопоставительно с ночным. Такова композиция начала «Слова». Будучи художественно совершенной, она не требует никаких поправок. «Плачи» и «славы» В «Слове» соединены два фольклорных жанра – «плачи» и «славы»: прославление князей с оплакиванием печальных событий. В самом произведении и «славы» и «плачи» упоминаются неоднократно. В других произведениях Древней Руси также можно заметить соединение этих жанров. Например, «Слово о погибели Русской земли» – это соединение «плача» о гибнущей Русской земле со «славой» ее могучему прошлому. «Плачи» и «славы» автор «Слова» буквально приводит в произведении и им же больше всего следует в своем изложении. Они эмоционально противоположны. Это дает обширный диапазон чувств и настроений, который характерен для «Слова» и который отличает его от произведений 1 Медведев В.В. Сцена солнечного затмения в «Слове о полку Игореве»//Исследования «Слова о полку Игореве» - Л.: Наука, 1986. С. 75. 16

устной народной словесности, где каждое произведение подчинено в основном одному жанру и настроению 1 . «Плачи» автор упоминает не менее пяти раз: плач Ярославны, плач жен русских воинов, падших в походе Игоря, плач матери Ростислава, плачи имеются в виду, когда говорится о стонах Киева и Чернигова и всей Русской земли после похода Игоря. Дважды приведены и сами «плачи» – плач Ярославны и плач русских жен. Близость «Слова» к плачам особенно видна в плаче Ярославны. С него начинается третья часть «Слова». Это важное звено в дальнейшем развитии сюжета, плач предваряет развязку – бегство Игоря из плена. Автор будто цитирует плач Ярославны – приводит его в большом отрывке или сочиняет его за Ярославну, но в форме, которая реально могла ей принадлежать. Плач Ярославны состоит из четырех обращений: К Каяле, к ветру, к Днепру и к солнцу. Каждое обращение Ярославны начинается со сходных слов. Ярославна рано плачет в Путивле на забрале, приговаривая: «О ветер, ветрило! Зачем, господин, веешь ты навстречу?.» Во втором и третьем обращении последняя фраза заключает в себе конкретное предложение. В первом и последнем – некую конкретизацию ситуации 2 . Плач Ярославны – это голос живой, всепобеждающей любви. Он обращен не к людям, которые бессильны помочь ей, а к стихийным силам. Думая об участи мужа, Ярославна думает и о всех русских воинах, ушедших с ним. Любовь к Игорю неразрывно связана с любовью к Русской земле и ее защитникам. По глубине чувства, по художественной выразительности плач Ярославны не имеет себе равных во всей мировой литературе. И словно откликаясь на страстный призыв, природа приходит на помощь. Ветер отвечает Ярославне тем, что посылает смерчи, указывающие путь Игорю. 1 Лихачев Д.С. «Слово о полку Игореве» и культура его времени – Л.: Художественная литература, 1978. С.22. 2 Лихачев Д.С.Предположение о диалогическом строении «Слова о полку Игореве»// Исследования «Слова о полку Игореве» - Л.: Наука 1986. С. 21. 17

Солнце посылает тьму. Днепр пробивает каменные горы и несет на себе Святославовы насады, предоставляя Игорю путь по Донцу. Неоднозначность пронизывает все уровни плача – вплоть до жанрового, где соединились традиции причитаний и языческих заклинаний. Не менее активно участвуют в «Слове» песенные славы. С упоминания о славах, которые пел Боян, «Слово» начинается. Ее поют Святославу немцы, венидици, греки, морава. Слава звенит в Киеве, ее поют девицы на Дунае. Отдельные отрывки из слав как бы звучат в «Слове»: там, где автор говорит о Бояне, где слагает примерную песнь в честь похода Игоря. Славой Игорю, Всеволоду, Владимиру и дружине «Слово» заключается. Это заключение – обязательная часть любой речи торжественного типа, непременная в церковном красноречии. Это – речь не только агитационная, посвященная острой политической проблеме своего времени – обороне границ Русской земли, но одновременно и речь «похвальная», написанная во славу князей и дружины, борющихся «за христьяны на поганыя плъки». Сказали Боян и Ходына, Святославовы песнотворцы старого времени Ярославова, Олега-князя любимцы: «Тяжко голове без плеч, беда телу без головы» – так и Русской земле без Игоря. В рамках похвального «слова» автор дал замечательный анализ сложившейся в стране обстановки, показал, почему опасность со стороны «Поля» становится все серьезнее, придал своему рассказу о поражении Игоря на Каяле характер обобщающего примера, внушающего тревогу за будущее всей земли Русской, обрушился с критикой в адрес князей-современников, которые забыли о своем долге беречь Русь. 18

Сон князя Святослава Вещие сны не редкость в средневековых памятниках литературы. В «Слове» сон – это раскрытие образа Святослава. Сон предвещает несчастье с людьми, зависевшими от князя. Это войско Игоря, потерпевшее поражение на Каяле. Поражение уже состоялось, но известие еще не дошло до Святослава: он узнает о нем затем от бояр. Святослав видит себя одариваемым подарками. К этим подаркам имеют отношение те, кто стал причиной несчастья. Святослава кто-то одевает черной паполомою и угощает синим вином. На него сыпят жемчуг, символ слез, из колчанов «поганых толковин» – союзных Игорю ковуев, которые первые бежали в битве и из-за которых Игорь попал в плен. Тягостный сон Святослава считается одним из важных и поэтических в общей художественной структуре мест «Слова о полку Игореве». Сон делится на две неравные части. Первая из них относится к самому Святославу. «Этой ночью с вечера одевают меня, – говорит, – черным покрывалом на кровати тисовой; черпают мне синее вино, с горем смешанное; сыплют мне из пустых колчанов поганых иноземцев крупный жемчуг на грудь и нежат меня. Уже доски без князька в моем тереме златоверхом…» Вторая имеет в виду зловещее явление природы, усиливающее мрачное впечатление от сна в целом. «…Всю ночь с вечера серые вороны каркают у Плесеньска, 19

в предградье стоял лес Кияни, понесли меня вороны к синему морю». Из двух частей первая не возбуждает сомнений, поэтому все усилия исследователей направлялись преимущественно на истолкование второй части, начиная с вороньего грая у Плесеньска 1 . Однако и в первой части сна есть немало подробностей, которые были обделены вниманием, потому что казались понятными или вполне разъясненными. Святослав, рассказывая, что ему виделось, перечисляет зловещие приметы. И главную трудность для исследователей составила следующая строка текста: «Уже доски без князька в моем тереме златоверхом…». «Князек» в древнерусском варианте – «кнес». По-видимому, эта подробность должна была стать решающей в некой связной системе зловещих предвещаний. Но почему в эту строку вложен решающий смысл? Вопрос о том, «верхнюю перекладину» («князя») или какую-либо другую часть Святославова терема нужно понимать под «кнесом», изредка поднимался в исследованиях, пояснения по этому поводу были краткими и однообразными. Истолкование сна Святослава продвигалось медленно, тем более, что в нем были и другие загадки, привлекавшие куда больше внимания. В попытках объяснения «кнеса» можно встретиться, прежде всего, с книжными, лексическими параллелями к нему, подбираемыми из разных языков. Но данные поиски не увенчались успехом. Между тем, указание на «доски без кнеса» не случайная деталь, она должна быть связана с другими подробностями сна. Во множестве «вещих снов» в древней письменности не встретилось одновременно несколько из тех примет, о которых идет речь в «Слове о полку Игореве». Были сделаны многократные попытки привлечь параллели из народной поэзии – великорусской, белорусской, украинской, сербской, болгарской и т.д. 1 Алексеев М.П. К «Сну Святослава» в «Слове о полку игореве»// «Слово о полку игореве». Сборник статей – М., Л.: Издательство АН СССР,1965. С. 226. 20

В новейшей литературе о «Слове о полку Игореве» вопрос о «кнесе» считается решенным – большинство объяснений и переводов отождествляет его с «князьком», реже с «коньком». Эти объяснения основываются, прежде всего, на наблюдениях над живыми народными говорами. И здесь можно выявить значение «князька». Выражение «перерубить конек» означает, что живущее в том доме семейство подверглось изгнанию, и видеть во сне, что конек перерублен или сломался сам, значит, что смерть или другое великое несчастье должны постигнуть главу того дома 1 . То, что Святослав видит во сне исчезновение «кнеса» со своего терема, вполне естественно и окончательно разъясняет ему смысл всех предшествующих примет, которые оставляли, может быть, тень надежды. Но «кнеса» нет, и сомнений не остается: Святославу грозит гибель. Поэтому и дальнейшие видения сна Святослава не относятся более к нему самому, а дают широкие картины общего несчастия и возможной гибели. Все тонко рассчитано автором, но сон написан, как и все «Слово о полку Игореве», лаконично. Это и создает препятствия для его полного истолкования, но одновременно служит свидетельством выдающихся художественных совершенств. «Золотое слово» Святослава Образ Святослава раскрывается также и в его «золотом слове». Это одно из девяти мест в «Слове», где реализуется прямая речь. «Злато слово» князя Святослава в начальной своей части находит себе относительно близкую параллель в летописном рассказе. Но литературный характер слова не подлежит сомнению уже потому, что летописная речь Святослава производит впечатление литературной переработки действительно сказанных Святославом слов. Отчетливо заметен след попытки летописца показать Святослава в характерном для «Слова» образе 1 Алексеев М.П. К «Сну Святослава» в «Слове о полку игореве»// «Слово о полку игореве». Сборник статей – М., Л.: Издательство АН СССР,1965. С. 246. 21

не только старца, оплакивающего приключившуюся с его «сыновьями» беду, но и политического патриарха Русской земли вопреки исторической правде 1 . «Золотое слово» Святослава может послужить примером «вольного» перехода прямой речи в речь «автора», что было типично для памятников художественной ораторской прозы. Здесь «автор» систематически перебивает речь своего героя, то отбирая у него «злато слово», то возвращая назад. Вот почему попытка ряда исследователей «Слова о полку игореве» точно указать, где заканчивается «золотое слово», представляется бесплодной. Заслуживает внимания тот факт, что только в «золотом слове» князя Святослава мы встречаем упрек в адрес Игоря и Всеволода – упрек, за которым, однако, чувствуется теплая симпатия к этим князьям и глубокое уважение к их мужеству. Святослав упрекает их только в неудаче. Причину неудачи Святослав видит в том, что Игорь и Всеволод слишком рано выступили в поход: О дети мои, Игорь и Всеволод! Рано начали вы Половецкой земле мечами обиду творит, а себе славы искать. Этот упрек вполне соответствует исторической действительности. Дальнейший упрек в похвальбе уже вызывает сомнения: Но сказали вы: «Помужествуем сами: Прошлую славу себе похитим, А будущую сами поделим!» Фраза может относиться и к Игорю и к Всеволоду, а может относиться и к тем князьям, которые от участия в борьбе уклоняются и храбры только на словах. Последнее обвинение Святослава относится к остальным князьям: «Но вот зло – князья мне не помогают». 1 Еремин И.П. «Слово о полку Игореве» как памятник политического красноречия//«Слово о полку игореве». Сборник статей – М., Л.: Издательство АН СССР,1965. С. 246. 22

«Золотое слово» князя Святослава – это выражение объединительной идеи всего произведения. Оно занимает центральное место в композиции. «Злато слово» является примером замечательной художественности ораторского искусства, а также удивительным по своей патриотической силе лирическим излиянием не только действующего лица – князя Святослава, но и автора «Слова о полку Игореве». ГЛАВА II . ПРОБЛЕМАТИКА «СЛОВА О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ» 23

«Слово о полку Игореве» читают и перечитывают двести лет. И все это время внимание к нему не ослабевает. Изучением «Слова» занимались и занимаются тысячи исследователей во многих странах мира. К.И. Чуковский в 1968 году насчитал 45 переводов «Слова» только на современный русский язык, «и всякий раз по-другому» . На украинский язык «Слово» переводили более 20 раз. Чем вызвано такое внимание к «Слову»? Если «Евгения Онегина» называют энциклопедией русской жизни начала XIX века, то «Слово о полку Игореве», даже при гораздо более скромном его объеме, можно назвать энциклопедией древнерусской жизни и истории 12 века. Автор «Слова» обладал редким поэтическим даром мгновенно мысленно переноситься по родной русской земле во всех четырех измерениях — в длину, ширину, ввысь и во времени. В длину и ширину — от Новгорода на севере до Тьмутороканя на юге, от Дуная и гор Угорских (Карпат) на западе, до Волги на востоке. Хорошо знал соседние «многи страны: Хинова, Литва, Ятвязи, Деремела и Половци», соседние народы — «ту Немци и Венедици, ту Греци и Морава». Ввысь — от одухотворенной природы родной земли («Днепре словутицю», «ветри — Стрибожи внуци») к заселенным славянскими богами и мифологическими существами небесам. И в самой выси — к Богу, Христу и заступнице и покровительнице Руси — Пресвятой Богородице. Автор «Слова» провозглашает: «Здрави князи и дружина, поборая за христьяны на поганыя пльки». Со страниц поэмы звучат колокола «Святыя Софеи» в Киеве и Полоцке. «Игореви князю Бог путь кажет из земли Половецкой на землю Рускую»...» И, возвращаясь из плена, князь Игорь прежде всего направляется в Киев «по Боричеву к Пресвятой Богородице Пирогощей», чтобы возблагодарить ее за удачный побег. В античной поэзии языческий миф, утративший религиозную суггестивность, стал неисчерпаемым источником поэтического вдохновения... Упоминания языческих богов в «Слове» не являются 24

случайными. Эти упоминания имеют смысл не мифологический, а поэтический»4 . К этому нужно добавить, что кроме функций поэтической метафоры, они несут и чуть замаскированный очень важный политический смысл, хорошо понятный современникам, то, что автор «Слова» не мог высказать другим способом. Почти сорок раз обращается он к драматическим и славным событиям истории Руси, сопоставляя их с походом Игоря и его последствиями, усиливая тем эмоциональное воздействие на слушателей и читателей. Академик Б.А. Рыбаков в упомянутой выше статье трижды подчеркивает, что автор «Слова» хороший историк: «Исторический раздел «Слова о полку Игореве» убедил нас в другом. Автор поэмы был не только поэтом, но и глубоким историком, превосходно знающим летописи». «Он выступает прежде всего как поэт, но не нужно забывать, что он одновременно является историком. Самый замысел поэмы объявлен им как исторический и полемический». «Автор «Слова» проявил себя более историком, чем современные ему летописцы». Автор «Слова» обращается только к истории родной земли, которую прекрасно знал. Со временем оказались несостоятельными попытки иных исследователей объяснить некоторые места «Слова» обращениями к истории других стран и народов. «Се у Рим кричат под саблями половецкими» оказалось, не имеет никакого отношения к вечному городу, топоним Римов до сих пор присутствует на карте Украины. Прилагательное «троянь» не имеет никакого отношения ни к римскому императору Траяну, ни к южно-славянскому богу Трояну, ни к певцу Бояну (по теории А. Югова, сделавшего очень много для объяснения «темных» мест «Слова»). Троянской несколько веков до прихода «вещего» Олега называлась русская земля. Исследователи «Слова» неоднократно обращались к историкам за сведениями о событиях, описанных в «Слове», историки также неоднократно обращались к «Слову» за подтверждением результатов своих исследований. 25

Историческая составляющая «Слова о полку Игореве» до сих пор сохраняет свою актуальность. Автор «Слова» делит историю русского государства на три этапа. Сначала троянская часть — период развития и роста. Затем правление Ярослава Мудрого — наивысший расцвет державы. Затем — войны Олега Святославича, в другом месте названного Олегом Гориславичем — начало междоусобных войн. Слово «троянь» упоминается в «Слове» четыре раза и только как прилагательное — «троянская тропа», «троянские «вечи», «троянская земля», «на седьмом веке троянском». Частота упоминания уступает только прилагательному «русская» и соответствует отношениям объемов текста, относящихся к современным автору событиям и событиям далекого прошлого. «Троянская земля» — была названием государства на определенном этапе его истории. Только в этом значении становятся понятными все четыре случая его упоминания. «Вечи трояни» могут иметь три значения. Первое — «троянские съезды, вече» — это перевод первых издателей. Второе — «троянские века» — так переводят сейчас. Н.М. Карамзин, читавший оригинал «Слова», считал, что слово прочтено неправильно, что в оригинале написано «сечи», то есть «троянские битвы»14 . Ни одно из приведенных значений не противоречит другому. В истории троянской земли могли быть и века, и вече, и битвы. Как возникло название «Троянская»? Приведем две возможные версии, не исключающие одна другую. Прежде всего отметим, что слово «троя» — славянское, означающее объединение трех объектов или понятий. Ему соответствует современное слово «триада». Название «троянская», «троя» могли возникнуть в древнерусском и даже праславянском языке по законам словообразования на словесной основе того времени. Итак, версия первая. Выше упоминалось, что некоторые ученые прародиной славян считали Малую Азию. К ним относился М.В. Ломоносов, считая праславянским государством Пафлагонию, которую населяли венеты 26

(энеты). Во время мятежа часть изгнанных из нее жителей во главе с царем Пилеменом нашли приют в Илионе, который затем осадили греки-ахейцы. По мнению некоторых ученых Троей называли совокупность города Илиона, морского порта и крепости, и это могли сделать венеты. Какая связь может существовать между гомеровской Троей и Киевской Русью? Как ни удивительно, такую связь можно проследить. М.В. Ломоносов писал15 : «Древнейшее всех переселение славян... из Азии в Европу... двумя путями происходило. Венеты от Трои с Антенором плыли Архипелагом, Посредиземным и Адриатическим морем. Другой путь из Мидии севером». За продолжением этой истории обратимся к древнеримскому историку Титу Ливию16 : «Прежде всего достаточно хорошо известно, что по взятии Трои ахейцы жестоко расправились с троянцами; лишь с двоими, Энеем и Антенором, не поступили они по законам войны — в силу старинного гостеприимства и потому, что те всегда советовали предпочесть мир и выдать Елену. Обстоятельства сложились так, что Антенор с немалым числом энетов, изгнанных мятежом из Пафлагонии и искавших нового места и вождя, взамен погибшего под Троей царя Пилемена, прибыл в отдаленнейший залив Адриатического моря, и по изгнанию эвганеев, которые жили меж морем и Альпами, энеты с троянцами владели этой землей. Место, где они высадились впервые, зовется Троей, по этой же причине и округа получила имя Троянской, а весь народ называется венеты». Название Троя возникло раньше Киева. Место, где расположен Киев, первоначально входило в состав Древлянской земли. Киевские горы, единственные в среднем течении Днепра, расположенные на границе лесного края и лесостепи, имели очень важное стратегическое значение. За их обладание развернулась борьба между пришельцами полянами и древлянами. На трех киевских горах — Замковой, Детинке и Воздыхальнице — древлянами были построены для защиты от полян крепости. По законам словообразования древнерусского языка они могли быть названы Троей. Троей так же могли назвать три крепости-поселения, воздвигнутые позже 27

уже полянами –легендарными братьями Кием, Щеком и Хоривом для защиты уже от древлян. Важное стратегическое положение Трои привело как к быстрому росту окружающих ее поселений, так и к главенствующему положению ее в Полянской земле и самой Полянской земли. Когда перед угрозой со стороны кочевников, славянские земли были вынуждены объединиться, центром стала Троя. Объединенная земля стала называться Троянской при сохранении названий всех входящих в нее земель. Живший в XI веке князь Полоцкий Всеслав попытался захватить Киевский престол «на седьмом веце трояни». Если «седьмой» означает число (есть другие толкования), начало троянской эпохи Руси можно отнести к V веку н.э. после «времени Бусова». Топоним Киев возник позже. Большая часть Полянской земли находилась в Левобережье Днепра. Когда у древлян были захвачены Киевские горы и на них построены новые крепости, вблизи них для связи князем Кием был организован перевоз, названный «Киевым перевозом». Около перевоза возник поселок, переросший в город, который стал называться просто Киевом. Рост города со временем привел к тому, что крепости Трои оказались в городской черте Киева. Это могло случиться в VII —VIII веках. Но название «Троя» сохранялось в устном общении до XVI века, будоража умы ученых, поэтов и путешественников и вызывая появление самых невероятных теорий и домыслов. Куда же исчезло название «Троянская земля»? Почему его нет в летописях? Если бы в летописи было записано, что «вещий» Олег завоевал Троянскую землю, это было бы признанием того, что до него существовала такая держава. А это противоречило бы легенде о «заслугах» варяжской династии по созданию Русской державы. Поэтому появилась легенда о полудиких племенах древлян и других славянских народов. Имя земли «Троянская» было заменено именем «Русская», которое, по мнению ученых, возникло довольно внезапно (по историческим меркам, конечно). Этим можно объяснить такое множество вариантов естественного 28

возникновения слова «русский», ни один из которых до сих пор не стал общепринятым. Только благодаря «Слову» сохранилась прямая память о Троянской эпохе Русского государства. Память о Троянской земле до сих пор сохранилась в топонимике Украины. Под Житомиром есть местечко Троянов. Самые южные оборонительные валы, сооруженные уже на Троянской земле, местные жители до сих пор называют «Троянскими». Своеобразная память сохранилась в некоторых письменных документах. События с названием «троянский» стали приписывать римскому императору Траяну, жившему во II веке н.э. Точно так, как вначале это делали исследователи «Слова» (см. первую главу). Еще Н.М. Карамзин предположил18 , что «тропа троянская» в «Слове» — это упомянутая Кантемиром в «Описании Молдавии» «Via Traiani» — «дорога Траяна». Это действительно так, с той оговоркой, что к императору Траяну она не имеет никакого отношения, так как римские легионы до нее не доходили. По Кантемиру «дорога Траяна» шла с низовьев Дуная через Прут на Украину. В действительности это был торговый путь. Он шел из Троянской Руси «через поля на горы» теперешней Молдавии, а тогда Тиверской и Уличской земель, к южным и западным соседям. Он возник задолго до появления пути «из варяг в греки». Это подтверждается лежащими на этом пути многими топонимами с корнем «торг», в молдавском языке превратившимся в «тырг» — Домнешти-тырг, Ясский тырг, Тыргу-окна и т.п. Н.М. Карамзин также писал19 : «...в русских сказках ХII столетия упоминается о счастливых войнах Траяновых в Дакии, и что славяне Российские начинали, кажется, свое летоисчисление от времен этого императора». Очень вероятно, что речь идет о Троянской Руси, так как между Траяном и появлением полян прошло несколько веков. в период, когда церковь развертывает борьбу с глубоко укоренившимся в народе язычеством, симпатии народа переходят к Всеславу, как защитнику чтимых народом богов. Подтверждением чему служат былины. Известны два 29

цикла южно-русских былин. Героем большого цикла был Владимир Красно Солнышко — прозрачный синоним «Даждь-Божего внука». Героем второго — является Волхв Всеславич, в котором все исследователи признают Всеслава Полоцкого. Возникло противостояние варяга-узурпатора, князя- волка, искоренявшего язычество огнем и мечом, и потомка Владимира, князя-пастуха, защищавшего языческую веру в виде двоеверия. Более подробное описание последующих событий сделано в статье Д.С. Лихачева. Всеслав, опираясь на народную поддержку, делает попытку сесть на киевский престол — «връже Всеслав о девицю себе любу». В 1067 году он захватывает близлежащий Новгород. Изяслав с братьями, Святославом и Всеволодом, с войском выступают против него на север. Разоряют по пути находящийся в Полоцкой земле Минск, убив в нем всех мужчин. На реке Немиге происходит сражение, описанное в «Слове»: «На Немизе снопы стелют головами, молотят чепи харалужными, на тоце живот кладут, веют душу от тела. Немизе кровави брезе не вологом бяхуть посеяни, посеяни костьми руских сынов». «Русскими сынами», очевидно, были дружинники Всеслава, выступившие против варягов-узурпаторов. Всеслав это сражение проигрывает и бежит в Полоцк. Изяслав, Святослав и Всеволод, поцеловав крест, предлагают ему: «Приходи к нам, не сделаем тебе зла». Но, нарушив крестоцелование, они схватили поверившего им Всеслава. В Киеве его посадили в «поруб», который строили из бревен без дверей вокруг заключенного. В стенах были только малые окошки для подачи воды и пищи. Боялись, что в двери князь- оборотень уйдет. В 1068 году на Русь напали половцы. На реке Альте войска Изяслава потерпели поражение. Возникла угроза похода половцев на Киев. Киевляне требовали для защиты города коней и оружие. Изяслав отказал. 15 сентября 30

1068 года киевляне восстали, разобрали поруб и освободили Всеслава. На вече Всеслава избирают великим князем Киевским. Возведение на престол совершено старым языческим обрядом — величанием, пением князю славы. При христианстве «постановление на стол» совершалось в церкви, князя торжественно вводили в главную церковь державы и сажали на специальный престол. Семь месяцев Всеслав был Великим князем Киевским, князем-пастухом. «Всеслав князь людем судяше, князем грады рядаше». Но он только «дотчеся стружием злата стола Киевскаго». Изяслав бежал в Польшу. Он обращается за помощью к западным государям и даже к папе Римскому, обещая ему заменить на Руси православие католичеством. Весной 1069 года Изяслав с войском польского короля Болеслава возвращается и захватывает Киев, учинив кровавую расправу с киевлянами. Всеслав бежит в Полоцк, и еще несколько лет продолжается его борьба с Ярославичами. Безуспешную попытку Всеслава восстановить двоеверие автор «Слова» считает концом троянского периода языческой Руси, произошедшим «на седьмом веце трояни». В этом случае «седьмой» имеет, вероятно, значение «последний». Но язычество сохранялось в народе еще несколько столетий. Некоторые обычаи, потеряв свою религиозную основу, дожили до нашего времени, например, день Купала и колядки. В последующие годы правления Изяслава и его братьев, годы искоренения язычества и возврата к политике князей-волков варяжской династии, и была проведена та «корректировка» летописей, которая вычеркнула из истории Руси целое тысячелетие. Были уничтожены все предшествующие летописи, восходящие к Аскольду, изъяты все упоминания о Троянской Руси, сочинены легенды о диких племенах, которых просветили и объединили в государство варяги, и представлены в нужном свете правление всех варяжских князей и деяния церкви. Изучение «Слова». Сразу же в науке раздались голоса скептиков, которые начали отрицать подлинность «Слова». Профессор М. Т. Каченовский и писатель О. Сенковский утверждали, что в нашей древней 31

литературе нет ни одного произведения, которое бы по своему худо - жественному уровню приближалось к «Слову». Язык «Слова» не нахо дит, заявляли они, себе соответствий в языке других памятников письменности. Точка зрения скептиков вызвала горячую отповедь со стороны передовых ученых и писателей. Страстно отстаивал подлинность «Сло ва» А. С. Пушкин, который хотел сделать поэтический перевод гени альной поэмы и собирал материалы для критической статьи. В 1813 г. К. Ф. Калайдовичем была найдена приписка на Псков ском апостоле 1307 г., которая обнаружила следы влияния «Слова». В приписке говорилось о распрях московского князя Юрия Даниловича и Михаила Тверского в начале XIV в.: «При сих князях сеяшется и ростяше усобицами, гыняше жизнь наша, в князек которы, и веци скоротишася человеком». В 30-е годы М. А. Максимович установил связь «Слова» с народной украинской поэзией. В 1838 г. было опубликовано «Поведание и сказание о побоище великого князя Дмитрия Ивановича», в котором было ощутимо влияние «Слова». В 1852 г. найдена «Задонщина», в тексте которой обнаруживаются прямые заимствования из «Слова о полку Игореве». Все эти факты свидетельствовали о подлинности «Слова» и дока зывали несостоятельность точки зрения скептиков. Важную роль в истории изучения «Слова» сыграло его издание в 1844 г. Д. Н. Дубенским. Отстаивая подлинность «Слова», Дубенский снабдил свое издание обстоятельным историко-литературным коммен тарием. Большое значение в истории изучения текста поэмы имели издания «Слова», предпринятые в 1866 и 1868 гг. Н. С. Тихонравовым. На основании сличения Екатерининской копии с печатным изданием Мусина-Пушкина Тихонравов внес в текст много исправлений, дал интересный комментарии, в котором привел новые параллели из произведений русского фольклора и древнерусской письменности. Особенно большое количество работ, посвященных «Слову», по является в 70-е годы XIX в. П. П. Вяземский, Вс. Миллер, А. Веселовский отвергли 32

самостоятельность «Слова о полку Игореве», усматривая в нем лишь отражение влияний либо древнегреческой литературы (П. П. Вяземский), либо южнославянской (Вс. Миллер). С опровержением их точек зрения выступил в 1878 г. А. А. Потебня. В книге «Слово о полку Игореве». Текст и примечания» он доказал, что «Слово» не «сочинено по готовому византийско-болгарскому или иному шаблону». Это произведение, по мнению исследователя, «ори гинально и самобытно, оно все проникнуто народно-поэтическими элементами». Итог предшествующему изучению «Слова» подвела трехтомная работа Е. В. Барсова «Слово о полку Игореве» как художественный памятник Киевской дружинной Руси» (1887—1889). Барсов показал связь «Слова» с русской летописью, воинскими повестями, оригиналь ными и переводными; в третьем томе поместил «Лексикологию «Слова» (доведена до буквы М). Собранный исследователем фактический материал, библиография, доведенная до 1885 г., и «Лексикология «Слова» не потеряли до сих пор своего научного значения. В конце XIX —начале XX в. исследователи «Слова» уясняли отдельные «темные места» памятника, его ритмический строй, компо зиционные особенности, устанавливали связи с западноевропейским средневековым эпосом. Результатом обобщения этих исследований явилась обстоятельная работа В. Н. Перетца «Слово о полку Irope в i м. Пам'ятка феодально i Укра i ни —Рус i XII в i ку». (Ки i в, 1926). В этой работе на основе изучения мусин- пушкинской и екатерининской копий исследователь предложил свою реконструкцию текста памятника и ряд новых конъ ектур. Он устанавливает отзвуки «Слова» в литературе XVI в. Кроме того, В. Н. Перетц выявляет связи «Слова» с книжно-библейской традицией и исследует его народно- поэтическую основу. В работе содержатся интересные наблюдения, устанавливающие общность «Слова о полку Игореве» с произведениями западноевропейского средневекового эпоса. 33

Перестановки текста, предложенные Перетцем, и ряд внесенных им поправок вызвали возражения В. Ф. Ржиги, Н. К. Гудзия и других ученых, которые справедливо упрекали автора в том, что он мало внимания уделил выяснению связей «Слова» с исторической и куль турной жизнью Киевской Руси. Советскими учеными 30—50-х гг. было по-новому оценено идей ное содержание произведения, всесторонне рассмотрено художествен ное мастерство и языковое стилистическое своеобразие «Слова». В этом отношении значительный интерес представляют работы А. С. Ор лова «Слово о полку Игореве» (1934; 2-изд., 1946), Д. С. Лихачева «Слово о полку Игореве» (1950; 2-изд., 1955), сборник «Слово о полку Игореве» под ред. В. П. Адриановой-Перетц (1950). Особенно плодотворными в изучении «Слова» были 1938, 1950, 1975 и 1985—1986 гг., когда наша страна отмечала 750-летие со дня появления памятника, 150-летие, 175-летие со дня выхода в свет его первого издания и 800-летие его создания. «Слово о полку Игореве» привлекает к себе внимание на только русских исследователей, но и многих ученых — филологов и историков за пределами нашей страны. В конце 30-х — начале 40-х годов вновь возрождается скептическое направление в изучении «Слова». Профес сор Сорбонны, известный славист Анре Мазон выступает с рядом статей, а затем монографией «Слово о полку Игореве» (Париж, 1940). Он пытается доказать, что «Слово» является поздней подделкой, созданной на основе «Задонщины». Капитальное текстологическое исследование «Задонщины», про - веденное научными сотрудниками сектора древнерусской литературы Пушкинского дома АН СССР,— «Слово о полку Игореве» и памят ники Куликовского цикла» (1966) — опровергло мнение о вторичности «Слова» по отношению к «Задонщине». В книге «Слово о полку Игореве» и памятники русской литературы XI — XII вв.» (1968) на большом фактическом 34

материале В. П. Адрианова-Перетц показывает связь языка и стиля «Слова» с литературой того времени. Среди работ о «Слове» интересны исследования Б. А. Рыбакова «Слово о полку Игореве» и его современники» (1971) и «Русские летописцы и автор «Слова о полку Игореве» (1972). Выдающийся советский историк рассматривает «Слово» и как поэтическое произ ведение, и как мудрый политический трактат, и как интересное историческое исследование. Он подходит к анализу «Слова» с точки зрения исторической логики событий и предлагает сделать в тексте шесть перестановок. Однако эти перестановки нарушают поэтическую структуру «Слова». Весьма любопытна гипотеза Б. А. Рыбакова об авторе «Слова». Им был, по мнению исследователя, киевлянин, стар ший дружинник князя — Петр Бориславич. К 800-летнему юбилею «Слова» была переиздана интересная мо - нография Д. С. Лихачева «Слово о полку Игореве» и культура его времени» (Л., 1985), где раскрываются глубокие связи художественной и идейной системы «Слова» с культурой Древней Руси, с исторической действительностью. Вышли в свет сборники научных статей «Слово о полку Игореве» и его время» (под ред. Б.А.Рыбакова. М., 1985), «Исследования «Слова о полку Игореве» (отв. ред. Д. С. Лихачев. Л., 1986), моногра фия Н. А. Баскакова «Тюркская лексика в «Слове о полку Игореве» (М., 1985); появился ряд статей в нашей периодике, в частности в журналах «Коммунист», «Вопросы литературы», «Русская литература»; вышли в свет юбилейные издания текста и переводов «Слова». Интерес к «Слову о полку Игореве» не прекращается и по сей день. Об этом свидетельствуют многочисленные статьи и монографии, по являющиеся о «Слове» как у нас, так и за рубежом. Итог двухвекового изучения «Слова» подводит фундаментальный коллективный труд ученых сектора древнерусской литературы Пуш кинского 35

дома Российской Академии наук пятитомная «Энциклопедия «Слова о полку Игореве» (СПб., 1995). «Энциклопедия» содержит исчерпывающие сведения о всех иссле - дователях, переводчиках «Слова», его иллюстраторах; содержит обсто - ятельный историко-географический комментарий текста; большое внимание уделяет художественной специфике памятника, проблемам его жанра и стиля; дает толкование так называемых «темных мест» «Слова». «Энциклопедия» в то же время побуждает молодых исследо вателей к дальнейшему изучению текста гениальной героической поэмы XII столетия. Историческая основа «Слова». В основе сюжета «Слова о полку Игореве» лежат подлинные исторические факты. С 1061 г. юго-восточные границы Киевского государства начинают подвергаться опустошитель ным набегам степных кочевий ков-половцев. Русские князья в междо усобных войнах сами наводят «поганых» на Русскую землю. В начале XII в. Владимир Мономах совершил ряд крупных походов против половцев, в результате которых враги были отброшены далеко за Дон. После смерти Мономаха процесс феодального дробления Киевско го государства усилился, и половцы начали регулярно совершать набеги на южные и юго-восточные земли Руси. Это заставило южнорусских князей принять срочные меры по борьбе со степными кочевниками. В 1170 г. состоялся съезд князей, на котором Мстислав Изяславич говорил: «Половцы отнимают Греческий путь (по Днепру), Соляной (по Дону) и Залозный (по Дунаю)». Святославу Всеволодовичу, великому князю киевскому, удалось в 1183 г. создать небольшую коалицию южнорусских князей, которые приняли участие в летнем походе против половцев 1184 г. Поход прошел успешно: половцы были разбиты, хан Кобяк захвачен в плен. Успех окрылил князей, и Святослав стал готовиться к летнему походу 1185 г. В походе 1184 г. должны были принять участие новгород-северские князья во главе с Игорем 36

Святославичем. Однако дружина Игоря не могла поспеть вовремя из-за гололедицы. Выступая весной 1185 г. в поход против степных кочевников, новгород- северский князь понадеялся на удачу, мечтая о своей собст венной славе и желая, возможно, поискать древнего Тмутараканя, которым некогда владели черниговские князья, и в частности дед Игоря Олег. Однако поход закончился страшным разгромом русских войск. Впервые в истории военных столкновений с половцами русские князья были захвачены в плен, а из всего войска остались в живых лишь 16 человек. Исторические события, связанные с походом и поражением северских князей —Игоря Святославича, его брата Всеволода из Курска, сына Владимира из Путивля и племянника Святослава Ольговича из Рыльска,— и легли в основу «Слова о полку Игореве». Описанию похода Игоря посвящены две дошедшие до нас истори ческие повести: одна—в составе севернорусской Лаврентьевской, другая — южнорусской Ипатьевской летописи. Историческая повесть о походе новгород-северского князя Игоря Святославича на половцев в Ипатьевской летописи отличается под робным последовательным описанием событий. Изложение проник нуто горячим сочувствием к участникам похода, их поражению. Летописная повесть не лишена художественности: ей присущи драма тизм, образность и выразительность отдельных мест, живость повест вования. Автором ее был либо непосредственный участник событий, либо человек, стоящий близко к новгород-северскому князю. Рассказ Лаврентьевской летописи лаконичен. Летописец с явным осуждением говорит об Игоре и его брате Всеволоде. Повествование носит религиозно-дидактическую окраску; в рассказе приводятся ци таты из «священного писания». Перед нами две различные редакции исторической повести: одна из них была создана на юге Руси человеком, принимавшим близко к сердцу 37

несчастья, постигшие северских князей и все южнорусские княжества; вторая появилась на северо-востоке, где события далекого юга уже мало волновали летописца, и рассказ о поражении Игоря он использовал в религиозно- дидактических целях. Художественное своеобразие «Слова о полку Игореве» особенно ярко раскрывается при его сопоставлении с летописными историче скими повестями. «Слово о полку Игореве» было написано между 1185 и 1187 гг. Эти даты устанавливаются на основании самого текста произведения. В «Слове» говорится о переяславльском князе Владимире Глебовиче как о живом, а в 1187 г., по сообщению летописи, он умер. Игорь Святославич бежал из плена в 1185 г., следовательно, до его возвращения на Русь «Слово» появиться не могло. В 1187 г. вернулся из плена Владимир Игоревич вместе с молодой супругой Кончаковной и маленьким сыном, а «Слово» в заключительной части провозглашает здравицу и в честь этого князя. Этими данными и определяются хронологические рамки написания «Слова о полку Игореве». Основная идея «Слова» и ее раскрытие в сюжете и композиции. Неиз вестный автор создал свое произведение по горячим следам событий. Он считал, что все исторические перипетии и подробности хорошо известны современникам. Задача автора состояла в том, чтобы дать политическую и художественную оценку событию, показать своим современникам, какое значение имеет неудача Игорева похода для исторической судьбы всей Русской земли. В факте поражения русских войск на Каяле автор «Слова» увидел не проявление Божьего гнева, покаравшего Игоря за грехи его — расправу с жителями взятого им на щит города Глебова, а проявление страшного зла феодальной раздробленности, отсутствие единения между князьями, несоблюдение вассалами своих обязательств по от ношению к сюзерену — великому князю киевскому, проявление эго истической политики князей, 38

жаждущих личной славы. Это привело к тому, что для Руси настала «невеселая година», когда князья начали про малое «се великое молвити», а «поганые» начали с победами приходить на Русскую землю и взимать дань по белке со двора. Поражение Игоря вызывает глубокое раздумье поэта-гражданина, патриота о судьбах Русской земли, и основная идея «Слова» — это страстный призыв русских князей к единению. Эта идея получает четкое воплощение во всей художественной структуре произведения, и, прежде всего в его сюжете и композиции. «Слово» открывается небольшим вступлением. Оно непосредствен но не связано с ходом повествования. В нем автор размышляет о художественных принципах наложения материала и как бы ведет диалог с читателем. Вступление подчеркивает общий патетический, торжественный пафос произведения. Далее автор переходит к повест вованию о событиях похода. В экспозиции дается лаконичная, выра зительная характеристика Игоря и подчеркивается, что его поход на половцев был предпринят во имя Русской земли. Выступление русских войск в поход составляет завязку сюжета «Слова». В отличие от летописной повести инициатива похода припи сывается не Игорю, а Всеволоду, который обращается к брату с призывом седлать своих борзых коней. Автор не говорит, когда и откуда выступил Игорь, каков был путь следования русских войск, зато вводит яркие картины природы, исполненные глубокого символического значения. По сравнению с летописной повестью события развиваются стремительно. Автор дает краткий эмоционально приподнятый рассказ о первом столкновении русских с половцами и о богатых трофеях, взятых русскими. Резким контрастом к этому эпизоду выступает символический пейзаж накануне второго сражения. Кровавые зори, тучи, идущие с моря, полны зловещих предзнаменований. В описании битвы автор сосредоточивает внимание на героической фигуре буй-ту ра 39

Всеволода и ограничивается упоминанием об Игоре, который пытается вернуть на поле боя бегущих ковуев. Поражение русских войск составляет кульминацию сюжета. Автор показывает, какие тягостные последствия это поражение имело для всей Русской земли. Он подчеркивает, что в результате разгрома Игоревых войск сведены на нет успехи коалиционного похода киев ского князя Святослава против половцев. Символом единой Русской земли является Киев и великий киев ский князь. Поэтому действие «Слова» переносится в столицу Русской земли. Вводится символическая картина «мутного» (тяжелого) сна, который видит Святослав. Этот сон истолковывают бояре: они сооб щают о поражении Игоря. Согласно летописной повести, Святослав узнает о поражении Игоря в Чернигове от Бсловода Просовича. Чувство скорби, вызванное тягостной вестью, Святослав выражает в своем «золотом слове», со слезами смешанном. Монолог великого князя киевского перерастает в страстный публицистический призыв автора «Слова», обращенный к князьям постоять «за земно Рускую», отомстить «за раны Игоревы буего Святъславлича!», прекратить вековые междоу собные распри. Публицистическое обращение автора к князьям сменяется лири ческим плачем жены Игоря Ярославны, являющимся важным звеном в дальнейшем развитии сюжета; он предваряет развязку — бегство Игоря из плена. Игорь возвращается в Киев (по летописной повести, Игорь сначала пришел в Новгород-Северский) и тем самым как бы признает свою вину — нарушение обязательств перед сюзереном, пе ред Русской землей. Завершается «Слово» провозглашением «славы» в честь князей — Игоря, Всеволода, Владимира Игоревича и их дружины. Таким образом, «Слово о полку Игореве» не дает последовательного рассказа о походе и даже отступает от ряда исторических фактов. Автор берет лишь самые значительные эпизоды, которые позволяют ему ярче высказать свое отношение к событиям, донести до своих слушателей 40

основную идею. Именно гражданская патриотическая идея прочно цементирует в единое художественное целое все части произведения. Четкость политической мысли, лирическая взволнованность, публи - цистическая страстность, широта исторического мышления, высокая художественность — все это делает «Слово о полку Игореве» «прекрас ным благоухающим цветком славянской народной поэзии, достойным внимания, памяти и уважения» 1 . Проблема автора. Кто был автором «Слова о полку Игореве»? Устано - вить имя создателя гениального произведения до сих пор не удалось, хотя автор постоянно заявляет о себе в «Слове», четко высказывает свои политические симпатии и антипатии, обнаруживает широкую осведомленность в событиях своего времени и прошлого, говорит о своих эстетических представлениях. Относительно автора поэмы учеными выдвигалось и выдвигается огромное количество гипотез, предположений, догадок. Однако эти предположения и гипотезы не подкрепляются достаточным количеством фактического материала, поскольку «Слово» дошло до нас в единственном списке, да и тот не уцелел. В числе предполагаемых авторов «Слова о полку Игореве» назы вались галицкий премудрый книжник Тимофей, словутный певец Митуса, тысяцкий Рагуил, певец Ходына, летописец Петр Бориславич и даже сам князь Игорь, а также великий киевский князь Святослав Всеволодович. Среди этих многочисленных гипотез наиболее аргументированной представляется гипотеза Б. А. Рыбакова, подкрепляемая лингвистиче ским анализом текста летописи Петра Бориславича и «Слова о полку Игореве». Ряд, интересных соображений об авторе «Слова» был высказан Д. С. Лихачевым в статье «Размышления об авторе «Слова о полку Игореве». Исследователь предполагает, что автор участвовал в походе Игоря, изложил историю этого похода в летописи, передав заветные думы князя и 1 Кусков В.В. История древнерусской литературы. – М.: Высшая школа, 1998. С. 77. 41

одновременно, будучи певцом, создал «Слово о полку Игореве» и сам записал его текст. Таким образом, вопрос об имени автора «Слова о полку Игореве» до сих пор остается открытым и ждет своего решения. «Слово о полку Игореве» и средневековый эпос. «Слово о полку Игореве» — общерусский литературный памятник. Он стоит у истоков русской, украинской и белорусской литератур, обнаруживая типоло гическую общность с произведениями средневекового эпоса как евро пейских, так и азиатских народов 1 . 1 Кусков В.В. История древнерусской литературы. – М.: Высшая школа, 1998. С. 87. 42

ГЛАВА III . "СЛОВО О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ" КАК ИСТОРИЧЕСКИЙ ИСТОЧНИК И ЛИТЕРАТУРНЫЙ ПАМЯТНИК «Слово о полку Игореве» рассказывает о походе на половцев в 1185 году храброго князя небольшого Новгород-Северского княжества Игоря Святославича. С небольшими силами, не сговорившись с киевским князем Святославом, Игорь Святославнч Новгород-Северский, отправился в далекий поход на половцев, замыслив дойти до берегов Черного моря и вернуть Руси далекие земли у Керченского пролива, когда-то принадлежавшие Черниговскому княжеству. Поход состоялся раннею весною 1185 года. Кроме самого Игоря Святославича, в нем участвовали его сыновья и князь Святослав Ольгович Рыльский. В походе у берегов Донца войско Игоря застало затмение, считавшееся на Руси предзнаменованием несчастья, но Игорь не повернул назад. У Оскола к войску Игоря присоединился его брат Всеволод Буй-тур – князь Курский и Трубчевский. Застигнуть половцев врасплох, как рассчитывал Игорь, не удалось: неожиданно русские разведчики донесли, что половцы вооружены и готовы к бою. Разведчики советовали возвратиться. Но вернуться домой без победы Игорь счел позором и предпочел идти навстречу смерти. Первое столкновение войск Игоря с половцами было удачным. Русские преследовали половцев, захватили обоз и пленных. На следующий день с рассветом половецкие полки, стали наступать на русских. Небольшое русское войско увидело, что оно собрало против себя всю Половецкую землю. Но и тут отважный Игорь не поворотил полков. Он приказал конным спешиться, чтобы пробиваться сквозь половецкие полки всем вместе – и конной княжеской дружине и пешему ополчению из крестьян. Трое суток день и ночь медленно пробивался Игорь к Донцу со своим войском. В бою Игорь был ранен. Отрезанные от воды воины были истомлены жаждою. На рассвете утром вспомогательные полки дрогнули. Игорь поскакал за ними, чтобы их остановить, но не смог их задержать и 43

отдалился от своего войска. На обратном пути, в расстоянии полета стрелы от своего полка, он был пленен половцами. Схваченный, он видел, как жестоко бьется его брат Всеволод. Поражение Игоря Святославича имело несчастные последствия для всей Русской земли. Никогда еще до того русские князья не попадали в плен к половцам. Половцы приободрились и с новой энергией ринулись на русские княжества. В плену Игорь пользовался относительною свободой и почетом. За него, как за раненого, поручился половецкий хан Кончак. Половец Лавр предложил Игорю бежать. Игорь сперва отказался пойти «не славным путем», но вскоре ему стало известно, что возвращающиеся с набега на русский город Ярославль половцы, обозленные неудачами, собираются перебить всех пленных. Игорь решил бежать. Время для бегства было выбрано вечернее – при заходе солнца. Игорь послал к Лавру своего конюшего, веля перебраться на ту сторону реки с конем. Половцы, стерегшие Игоря, напились кумыса, играли и веселились, думая, что князь спит. Игорь перебрался через реку, сел там на коня и незамеченным проехал через половецкий стан. Одиннадцать дней пробирался Игорь до пограничного города Донца, убегая от погони. Приехав в родной Новгород-Северский, Игорь вскоре пустился в объезд – в Чернигов и в Киев, ища помощи и поддержки. Поход оказался неудачным в силу того, что не было продуманно чёткого стратегического действия. Памятник Древней Руси «Слово о полку Игореве» был написан во времена междоусобных войн князей. Половцы постоянно разоряли мирное население русских сел и городов. В «Слове…» рассказывается о походе на половцев князя Игоря Святославовича. Героем «Слова…» является не единственный персонаж, а вся Русская земля. Автор на первое место ставит не какого-либо князя, а образ Русской земли. Произведение проникнуто глубокой любовью к русскому народу. Образ страдающей Родины проходит через все произведение. Силой и мужеством наделила Русская земля князя Игоря, который «повел полки родного края, половецким землям угрожая». 44

Родная природа чувствует предстоящее поражение князя. Она пытается «остановить» его. Звери и птицы стараются предотвратить беду, нависшую над войском Игоря. Описание природы в «Слове…» тесно связано с происходящими событиями. Природа скорбит о поражении князя. Автор наделяет птиц и зверей человеческими качествами. Даже река Донец разговаривает с князем. Ярославна обращается к Солнцу, Ветру, Днепру как к живым существам. Животные помогают Игорю сбежать из плена, оберегают его во время пути. Автор показывает, как необъятны просторы Русской земли. Он описывает события, происходящие в разных ее уголках. Памятник Древней Руси «Слово о полку Игореве» останется бессмертным произведением. Он отражает события прошлых лет. В произведении описывается мужество русских воинов, поэтизирована красота русской природы, здесь все наполнено чувством печали и радости. Ни одно древнерусское произведение не может сравниться со «Словом…» по поэтической мощи, красоте, мудрости. Немалое число литературоведов, историков, лингвистов, знатоков нашей старины, литераторов, любителей отечественной истории и словесности, вчитываясь в «Слово о полку Игореве», изучая его эпоху и сопоставляя различные точки зрения, пытались открыть тайну авторства великой поэмы, занимающей особое, только ей принадлежащее место в литературе всех времен и народов. Попытки эти были безуспешными, все предположения опровергались, и некоторые ученые пришли к выводу, что имя автора «Слова» мы никогда не узнаем. Это печальное умозаключение, однако, не может остановить новых попыток хотя бы потому, что каждая из них, основанная на поиске дотошном, и даже опровержение каждой из них возбуждает новый интерес к бесценному памятнику мировой культуры, способствуя – пусть даже в микронных единицах измерения! – раскрытию его изумительных художественных особенностей и бездонной глубины содержания, приближает к истине. 45

Верно, нет на памяти человечества другого литературного произведения такого небольшого объема, которому было бы посвящено столько дискуссий, книг, статей, специальных научных работ – их уже больше тысячи, и кое-что в нем стало понятно, однако нераскрытые a загадки и тайны его словно множатся! Полное семантическое богатство «Слова», например, будучи взято на учет современными электронными машинами, даст, наверное, ни с чем не сравнимое количество бит информации, заключенной в неполном издательском листе типографских знаков, и многое останется за семью печатями – для новых поколений исследователей и совершеннейших счетных машин. «Слово» не имеет жанровых, стилистических, художественных аналогов в мировой письменной культуре, сотворено по оригинальнейшим и неповторимым законам литературного творчества; сопоставить это произведение не с чем, а попытки его сравнения с «Песнью о Роланде», «Песнью о Нибелунгах» или, скажем, «Словом о погибели Рускыя земля» выглядят несколько искусственно. Но если мы никогда не откроем имени автора «Слова», то никогда не поймем до конца ни того времени, ни его культуры, ни самой поэмы, ни многих тайн русской истории, ни некоторых аспектов человековедения. П.В. Владимиров, В.А. Келтуяла, А.И. Лященко, А.И. Рогов, Н.К. Гудзий, Б.А. Рыбаков, В.Ю. Франчук и другие считают автора слова киевлянином, А.С. Петрушевич, Н.Н. Зарубин, А.К. Югов, А.С. Орлов и Л.В. Черепнин – галичанином, С.А. Андрианов и А.В. Соловьев – киевлянином черниговского происхождения. Д.С. Лихачев пишет, что он мог быть как черниговцем, так и киевлянином, а Е.В. Барсов, И.А. Новиков, А.И. Никифоров, М.Д. Приселков, В.И. Стеллецкий, С.П. Обнорский, М.Н. Тихомиров, В.Г. Федоров и другие, основываясь главным образом на очевидных пристрастиях автора к «Ольгову гнезду», доказывали, что это был черниговец, и никто иной. 46

Одна мелкая, но существенная деталь, на которую обратил в свое время внимание К. Маркс, – автор «Слова» пишет о готских красных девах, поющих на берегу синего моря после поражения Игоря. Осведомленный чернигово-северянин знал о существовании маленькой этнической группы готов-крымчаков, или, скорее, готов-тетракситов, живших на побережье Таманского полуострова. Советский историк В.В. Мавродин: «…Готы- тетракситы жили и в Тмутаракани… очевидно, поход Игоря Святославича угрожал не только половцам, но и готам». Русское золото попадало к готам, вероятно, через половцев, и автор «Слова» напомнил о поражении половецкого хана Шарукана в 1106 году, союзником которого они, возможно, тогда были. Кстати, причерноморские готы упоминаются только в «Слове» и, как «гоффи», только в «Изборнике» Святослава 1073 года. Эти и многие иные обстоятельства, о коих речь впереди, исключают из числа предполагавшихся авторов галичанина, киевлянина или половчанина, которые едва ли даже могли знать, например, черниговские отряды ковуев по их тюркским родоплеменным названиям – могутов, татранов, шельбиров, топчаков, ревугов и ольберов. Названия эти, как известно, зафиксированы лишь в «Слове», ни один другой письменный источник средневековой Руси их не знает. В качестве предполагаемого автора называли некоего «гречина» (Н. Аксаков), галицкого «премудрого книжника» Тимофея (Н. Головин), «народного певца» (Д. Лихачев), Тимофея Рагуйловича (писатель И. Новиков), «Словутьного певца Митусу» (писатель А. Югов), «тысяцкого Рагуила Добрынича» (генерал В. Федоров), какого-то неведомого придворного певца, приближенного великой княгини киевской Марии Васильковны (А. Соловьев), «певца Игоря» (А. Петрушевич), «милостника» великого князя Святослава Всеволодовича летописного Кочкаря (американский исследователь С. Тарасов), неизвестного «странствующего книжного певца» (И. Малышевский), Беловолода Просовича (анонимный мюнхенский переводчик «Слова»), черниговского воеводу Ольстина 47

Алексича (М. Сокол), киевского боярина Петра Бориславича (Б. Рыбаков), вероятного наследника родового певца Бояна (А. Робинсон), безымянного внука Бояна (М. Щепкина), применительно к значительной части текста – самого Бояна (А. Никитин), наставника, советника Игоря (П. Охрименко), безвестного половецкого сказителя (О. Сулейменов), Иоиля Быковского (А. Зимин), Софония-рязанца (В. Суетенко), «придворного музыканта» (Л. Кулаковский); называли также таинственного Ходыну, Бантыша- Каменского, Мусина-Пушкина, Карамзина, даже священника, присланного к плененному Игорю, Ярославну и даже… Агафью Ростиславну, невестку Игоря, вдову его брата Олега, сестру Рюрика киевского и Давыда смоленского. Других предположений не знаю, кроме еще одного, о коем речь впереди. Несомненно, наиболее основательную попытку установить авторство «Слова» предпринял академик Б.А. Рыбаков. Проанализировав в своей двухтомной работе колоссальный летописный материал, он высказал догадку, что этим автором мог быть Петр Бориславич, киевский боярин и – предположительно – летописец великого князя киевского Изяслава Мстиславича и его сына Мстислава Изяславича. Правда, Б.А. Рыбаков же высказывал и другое мнение: «Автор «Слова» принадлежал к дружинному рыцарскому слою. Тонкое знание дорогого европейского и восточного доспеха говорит о нем как о воине высшего разряда». В своем многоценном труде академик тщательно разобрал и отверг все гипотезы, кроме одной – в пользу Петра Бориславича, однако и этот свой вывод также подверг сомнению: «Был ли этот летописец автором «Слова о полку Игореве» или только современным ему двойником, во всем подобным ему, решить нельзя. Да и сам облик этого летописца, составленный из разнородных источников, может вызвать много сомнений и возражений. Не свободен от сомнений и автор книги, рассчитывающий на товарищескую критику и указания наименее надежных звеньев в цепи его построений» 48

(Б.А. Рыбаков. Русские летописцы и автор «Слова о полку Игореве». М., 1972. С. 6). О ратном оружии и ратном деле в «Слове» написано немало. Превосходное знание оружия было, конечно, обязательным для воеводы и рядового дружинника тех времен, но этими знаниями в такой же, если не в большей, степени должен был обладать и князь-полководец, непосредственный участник междоусобных и внешних войн. Княжичей сажали на коня в младенческом возрасте, а в отрочестве они уже становились свидетелями бесконечных войн и принимали участие в походах, набираясь боевого опыта, осваивая ратное мастерство и обретая мужество, готовясь к тому часу, когда они сами с мечом и под личной хоругвью поскачут – непременно впереди войска – на врага. И скорее всего, не летописец, боярин, музыкант или певец ввел в «Слово» огромный материал, связанный с ратным делом, достовернейшие подробности о вооружении русских и половецких воинов, военно- исторические реминисценции о давно минувших княжеских страстях, разрешавшихся мечом. Писали, что автор «Слова» был двоеверцем. Однако в этом случае его христианские верования проявились бы заметнее. В поэме нет ни одной цитаты из священных книг, нет обращений к Господу Богу, нет оценок князей с позиций религиозной морали, и вообще традиционный христианский антураж, в отличие от «Поучения» Мономаха, «Хождения» игумена Даниила, «Слова» Даниила Заточника, «Слова о князьях», совершенно отсутствует в «Слове о полку Игореве». Несомненно, что перед походом воинство Игоря по христианским канонам тех и более поздних времен отслужило в Новгороде-Северском молебен и молилось перед битвой, но об этом в поэме ни слова, потому что автор не верил в пользу молитв. Почти в качестве аксиомы принято, что автор «Слова» был формально, официально христианином, в душе оставаясь убежденным и суеверным 49

язычником. Нет, на основании текста поэмы этого утверждать нельзя! Автор смело переносит к началу похода солнечное затмение, которое на самом деле произошло через девять дней, 1 мая 1185 года, не верит в небесное предзнаменование и, точно реалистично отметив, что тьмою все русское войско прикрыто, говорит князьям и дружине: «Лучше убитым быть, чем плененным». Он даже не допускает мысли о том, чтобы повернуть назад! «С вами, русичи, хочу либо голову свою сложить, а либо шлемом испить Дону». Да, имена языческих богов упоминаются в поэме, но боги эти пассивны, и автор ни разу не обращается к ним, не уповает на их могущество. Наоборот, языческие боги – не авторитет для князей! Всеслав самому «великому Хорсу путь перерыскивал». Автор полемизирует с Бояном, «внуком» самого Велеса, Жля и Карна у него скачут по земле, а Див бросается оземь. И ни разу не вспоминает даже Перуна – это было бы поистине удивительно в описании военного похода, если б автор был язычником или полуязычником, так как Перуну, своему верховному божеству, средневековые восточные славяне клялись на оружии. И Ярославна, чей плач считается образцом изъявления языческих верований, не упоминает ни одного языческого бога, а только силы природы – ветер, реку и солнце. Больше того – ветры, якобы «Стрибожьи внуки», даже враждебны войску Игоря – «веют с моря стрелами на храбрые полки Игоревы». Очень интересна мысль двух современных ученых, которые считают, что автору «Слова» «совершенно чужды были толкования» языческих богов «как бесов или как олицетворения природы». «Между тем широко распространены определения: Стрибог – бог ветра, Стрибожи внуци – ветры, Хорс – бог солнца, и именно на основании того контекста, в каком они названы в «Слове». Никаких других, почерпаемых из еще какого-нибудь памятника, данных для этого вовсе нет… Олицетворяется ветер. Он как живой. Но никаких мифологических представлений не вызывал его образ… Нет, Стрибога на основании этого контекста отнюдь никоим образом нельзя 50

возводить в боги ветров» (В.В. Иванов, В.Н. Топоров. Славянские языковые моделирующие семиотические системы. М., 1965. С. 23–24). Языческие боги для автора «Слова» – не предмет верований, а нетрадиционный, новаторский материал для создания художественных образов. Предполагаю, что автор, обладая поэтическим и пантеистическим мировосприятием, не был ни закоренелым язычником и ни правоверным христианином. Однако вера у него была: будучи патриотом, он верил в особую ценность родины, Русской земли. Исходя из реальной внутренней и внешней политической обстановки своего времени, верил также, что ее спасение от погибели возможно только при единении русских князей. Он не мог понять неизбежности княжеских «котор» при том исторически сложившемся на Руси общественном строе и принять как неизбежность ослабление страны перед лицом внешней опасности, видел причины гибели «достояния Даждьбожьих внуков» в личных качествах князей и возлагал надежды на их личные же качества. Не христианские или языческие боги, не вера или поверья должны спасти родину, а человек своими деяниями – вот кредо автора, и отсюда многочисленные комплименты князьям вплоть до гиперболических сравнений их со светом светлым, месяцем и самим солнцем. Я считаю, что основную информацию об авторе содержит его поэма, но это творение, несущее на себе печать ярчайшей индивидуальности, настолько сложно и глубоко по содержанию и столь искусно скрывает автора, что давало и дает повод для самых различных толкований о его личности. И потому, основываясь на найденный материал, я могу лишь сделать выводы о том, что он является сильным воином, мудрым чародеем, тонким поэтом. В интервью корреспонденту «Правды», напечатанном 31 декабря 1981 года, Б.А. Рыбаков сказал, что «Слово о полку Игореве» написал «великий неизвестный автор». Должна добавить, что гипотеза Б.А. Рыбакова об авторе 51

«Слова» существенно не умаляет значения его двухтомного труда – в нем систематизирован и обобщен огромный летописный материал по истории средневековой Руси, досконально, с позиций историка, проанализировано «Слово о полку Игореве», и к этому труду всегда будут обращаться специалисты и любители. Однако нельзя ли, исходя из содержания поэмы, для начала определить хотя бы социальное положение, род занятий, профессию автора? То, что это сделать нелегко в отношении художественного произведения, отдаленного от нас дистанцией в восемь веков, хорошо иллюстрирует пример со «Словом» Даниила Заточника («Молением» во второй редакции). Немало ученых за последние сто лет, анализируя текст этого оригинальнейшего творения русского ума, ломало головы, чтобы выяснить сословную принадлежность еще одного великого анонима – Даниила Заточника. Для Ф. Буслаева. В. Келтуялы, И. Будовница он несомненный «дворянин», Н. Гудзий считал его «боярским холопом», П. Миндалев – применительно к автору «Слова» – «дружинником и дворянином», а применительно к автору «Моления» – «рабом князя, домочадцем», Е. Модестов увидел в нем «члена младшей княжеской дружины», для Д. Лихачева он «княжеский милостник», для М. Рабиновича «сын рабыни», для М. Тихомирова «ремесленник- серебряник». Тот же разнобой и в отношении предполагаемого общественного положения автора «Слова о полку Игореве»: он «дружинник», «придворный певец», «летописец», «грамотный поэт», «старший дружинник», «милостник», то есть приближенный князя, фаворит, «член музыкального придворного коллектива», «воевода», «дружинный сказитель», «половецкий гений», «книжник», «боярин», «думец-советник», «поп», «посол-дипломат», «видный боярин», представитель «крестьянства как передового класса», а однажды была высказана точка зрения, что «Слово» «…складене через незнаного нам ратая-мужика, людину дуже съвiтлу»… 52

Попробуем на основании информации, что несет в себе текст «Слова», хотя бы приблизительно очертить круги знаний, понятий, интересов и пристрастий автора. Если свести в список рассыпанные по тексту «Слова» имена князей и княгинь, откроется удивительная по пестроте, сложности и гармоничности картина. «Старый Владимир», «Старый Ярослав», «храбрый Мстислав» чернигово-тмутараканский, «давний великий Всеволод», его жена «мати Ростиславля», «вещий» Всеслав, Святополк, «красный Роман Святославич», «храбрый Олег Святославич», Владимир Мономах, его брат «уноша Ростислав», Святослав Всеволодович киевский, Ярослав «Осмомысл» галицкий, Ярослав Всеволодович черниговский, Всеволод Большое Гнездо, рязанские «удалые сыны Глебовы», Владимир Глебович переяславский, его сестра «красная Глебовна», «Ярославна» – жена Игоря, сам Игорь, его брат буй-тур Всеволод, молодые князья – участники похода, и так далее, вплоть до современника автора Мстислава, которому историки никак не могут найти точного места в княжеских родословных, до, вероятно, волынских Мстиславичей, не худого гнезда шестокрыльцев, и полоцких князей Крячислава, Изяслава и Всеволода Васильковичей, родных братьев супруги великого князя киевского Святослава Марии Васильковны. Поразительно, что автор «Слова» осведомлен лучше тогдашних историков – летописи, например, совершенно не упоминают о последних двух князьях. Это ли, кстати, не лишнее доказательство подлинности поэмы? Подсчитано, что напрямую автор «Слова» назвал тридцать князей, собирательно семь или восемь, намеками еще троих; всего же сорок князей и четыре княгини, а если подсчитать и суммировать повторительные упоминания (Игорь назван, например, тридцать три раза), то получим следующий результат: в крохотной по объему поэме внимание читателя обращается на представителей восьми поколений княжеского сословия около ста раз! И ни одной генеалогической ошибки, ни одного невпопад упомянутого имени почти за двести лет истории Руси! Эти знания, коими 53

свободно оперирует автор, нельзя было приобрести со стороны. Употребление десятков имен князей всякий раз к месту, тончайшими смысловыми оттенками при описании их деяний, с лапидарными высказываниями по долгой истории междоусобиц, множеством частных и даже интимных подробностей, было доступно лишь автору, знавшему родовые княжеские предания и тайны и, скорее всего, принадлежавшему к этому высшему сословию Руси. В «Словаре-справочнике», между прочим, приводится одиннадцать примеров из летописей и других старинных источников, и в большинстве из них слово «братие» синонимично слову «князья»! Наиболее же характерные в этом смысле примеры из черниговской литературы – «Поучения» Мономаха и «Слова о князьях» – почему-то отсутствуют, и нельзя согласиться с составительницей очень полезного справочника, когда она пишет, что «братие» – это лишь «обращение к читателям или слушателям», а также «соратникам, соплеменникам, товарищам». И трудно ее понять, когда она совершенно не замечает тогдашнего чрезвычайно распространенного употребления этого слова в смысле «князья»! «Уже бо, братие, не веселая година въстала…» «А въстона, бо, братие, Киевъ тугою, а Черниговъ напастьми…» Нет сомнений, что автор «Слова» обращается не только к родным братьям или просто читателям, но прежде всего к русским князьям, которых он пытается встревожить и объединить описанием бед невеселой годины. Сделаем также простое текстуальное сравнение литературных памятников XII века. «Слово о князьях», «Слово» Даниила Заточника и летописи, безусловно, писаны не князьями – в них нет ни одного авторского обращения к «братии». «Слово о полку Игореве» написано князем, потому что там таких обращений множество, а в одном примечательном месте поэмы Игорь совершенно отчетливо числит отдельно «братию» (князей) и «дружину», «войско», обращаясь к ним: «Братие и дружино! Луце жъ бы потяту быти, неже полонену быти…» 54

Правда, приметное это обращение адресовалось в наше средневековье и монашествующей «братии» и – очень редко! – другим категориям слушателей или читателей, но, как мы убедились, в светской литературе и летописях оно употреблялось, прежде всего, как обращение князя к князьям. Не могу не сослаться на авторитетное мнение академика А.С. Орлова: «Светские» примеры из русской летописи XI–XII вв., повествовавшей главным образом о междукняжеских отношениях, дают слово «братия», «братья» преимущественно в значении то всей группы русских князей, то группы князей союзников, и не только родных по крови». Что же касается обращений автора «Слова» к читателям или слушателям, то и обращался он, несомненно, прежде всего, к князьям, как и Мономах в своем «Поучении», о чем мы еще вспомним. Да одна только фраза, в которой столь прекрасно сказано об опьянении битвой родного брата Игоря буй-тур Всеволода, содержащая также вроде бы абстрактное обращение «дорога братие», свидетельствует о том, кому именно адресует автор свои страсти! И вот еще одно совпадение: согласившись, что под выражением «рекоста бо брат брату» подразумевается обращение князя к князю, а «братие» значит «князья», то всего в поэме десять таких обращений. Главный вывод: если «братие» в «Слове» – это «князья», в чем едва ли допустимо сомневаться, то разве мог так обращаться к князьям дружинник, воевода, боярин, придворный певец, музыкант или келейный писец? Так мог обращаться к ним только автор-князь! Автор «Слова» превратил этот частный, хотя и трагический по своим последствиям эпизод русско-половецких войн в событие общерусского масштаба; не случайно он призывает прийти на помощь Игорю не только тех князей, которые были в этом непосредственно заинтересованы, так как их уделы могли стать объектом половецкого набега, но и владимиро- суздальского князя Всеволода Большое Гнездо. Автор «Слова» настойчиво подчеркивает основную идею произведения: необходимо единство князей в борьбе состепняками, необходимо прекращение усобиц и войн между 55

отдельными феодалами, в которые враждующие стороны втягивали и половцев. Автор «Слова» не возражает против феодальных взаимоотношений своего времени, утверждавших удельную систему (со всеми пагубными последствиями раздробленности Руси), он возражает лишь против междоусобиц, посягательств на чужие земли («се мое, а то мое же»), убеждает князей в необходимости жить в мире и безусловно подчиняться старшему по положению – великому князю киевскому. Поэтому так прославляются в «Слове» победы Святослава Киевского. Именно он обращается с укором к Игорю и Всеволоду, отправившимся «себе славы искати», именно он с горечью порицает «княжеское непособие». Автор «Слова» стремится подчеркнуть главенствующее положение Святослава даже тем, что, вопреки действительным родственным связям, киевский князь в «Слове» именует своих двоюродных братьев – Игоря и Всеволода – «сыновцами» (племянниками), а его самого автор называет их «отцом» (Игорь и Всеволод пробудили зло, которое «бяше успиль отецъ ихъ Святъславь грозный великый Киевскыи»), так как он их сюзерен, феодальный глава. Этой же идее – необходимости единства князей подчинены и исторические экскурсы «Слова»: автор осуждает Олега Гориславича (изменяя на этот укоряющий эпитет действительное отчество князя – Святославич «ковавшего крамолы», в которых сокращаются «веци человекомь», он с гордостью вспоминает о времени Владимира Святославича – времени единения Руси, тогда, как сейчас, порознь развеваются «стязи Рюриковы, а друзии Давыдови». Это настойчивая и отчетливо выраженная патриотическая идея «Слова» была сформулирована К. Марксом: «суть поэмы – призыв русских князей к единению как раз перед нашествием собственно монгольских полчищ» Это не воинская повесть в собственном смысле этого термина. Автор не рассказывает подробно о событиях 1185 г., он рассуждает о них, оценивает, рассматривает их на фоне широкой исторической перспективы, 56

едва ли не на фоне всей русской истории. Именно этими жанровыми особенностями «Слова» определяется и своеобразие его композиции и система его образов. В рассказе о походе Игоря в Ипатьевской летописи Святослав называет Игоря и Всеволода «братьями». « Слово о полку Игореве » является величайшим , как историческим источником так и литературным памятником. В роли литературно памятника оно свидетельствует о творческом гении восточных славян XII века – в период татаро-монгольского завоевания. Возникшее на почве общей культуры русских, украинцев и белорусов, « Слово» служит как бы символом братства этих народов. Открытое в конце XVIII века, «Слово» поразило поэтов, композиторов, художников своей замечательной силой и красотой. Ни одно древнерусское произведение не может сравниться со «Словом…» по поэтической мощи, красоте, мудрости. Как исторический источник « Слово… » – всеобъемлющая информация, достоверные факты, которые помогают историкам раскрыть события 1185 года. Художественное своеобразие «Слова о полку Игореве» особенно ярко раскрывается при его сопоставлении с летописными историче скими повестями. «Слово о полку Игореве» было написано между 1185 и 1187 гг. Эти даты устанавливаются на основании самого текста произведения. В «Слове» говорится о переяславльском князе Владимире Глебовиче как о живом, а в 1187 г., по сообщению летописи, он умер. Игорь Святославич бежал из плена в 1185 г., следовательно, до его возвращения на Русь «Слово» появиться не могло. В 1187 г. вернулся из плена Владимир Игоревич вместе с молодой супругой Кончаковной и маленьким сыном, а «Слово» в заключительной части провозглашает 57

здравицу и в честь этого князя. Этими данными и определяются хронологические рамки написания «Слова о полку Игореве» 1 . 1 Кусков В.В. История древнерусской литературы. – М.: Высшая школа, 1998. С.75. 58

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 1. «Слово о полку Игореве» - величайший памятник литературы Древней Руси, созданный на основе всей русской культуры 12 века. Оно теснейшим образом связано с культурой, языком, мировоззрением русского народа. «Слово…» - это патриотический призыв к объединению русских князей в период, предшествующий татаро-монгольскому нашествию. 2. В «Слове…» рассказывается о неудачном походе новгород-северского князя Игоря Святославича, его брата Всеволода и некоторых других князей против половцев в 1185 году. 3. Феодальная раздробленность Руси 12 века, отсутствие политического единства, вражда князей и, как следствие, слабая оборона Руси давали возможность половцам совершать постоянные набеги, грабить раздробленные княжества. Игорь собирает войско и идет походом на половцев. В итоге русские терпят страшное поражение. 4. Автор рисует образ Игоря как воплощение княжеских доблестей. В походе он действует с исключительной отвагой, исполнен «ратного духа», воинской чести, желания «испить шеломом Дону Великого». Это благородный, мужественный человек, готовый отдать свою жизнь за родную землю. Но тщеславие, отсутствие ясного представления о необходимости единения и совместной борьбы всех князей против врага, стремление к личной славе привели Игоря к поражению. 5. В «Слове…» автор стремится не просто последовательно изложить события похода, но, прежде всего, осмыслить их, понять, почему в двухвековой борьбе с «погаными» раньше всегда побеждала Русская земля, а теперь – половцы. Он показывает, что причина поражения кроется в феодальной раздробленности Руси. Автор убеждает в необходимости единения, воскрешения старых идеалов «братолюбия», как было во времена «старого Владимира». 59

6. Автор стремится передать свою тревогу за судьбы родной земли всем русским князьям. Он обращается к ним, напоминая об их долге перед Родиной и призывая к защите Отечества, к прекращению княжеских усобиц перед лицом общей опасности вражеского нашествия. 7. Призыв к единению автор «Слова…» воплотил в образе Русской земли. Это центральный образ произведения. Автор воспринимал Родину как единое целое. Он гордится своей землей, уверен в ее могуществе. Русская земля для него – это не только русская природа, русские города, это, в первую очередь, народ. Автор говорит о мирном труде пахарей, нарушенном усобицами князей, о горе всего русского народа, о гибели его достояния. В этом чувствуется его боль за родину, его горячая любовь к ней. В «Слове» автор пишет о поражении войска Игоря, но поэма в целом жизнеутверждающая, она обращена к будущему. 60

ТЕРМИНЫ Композиция - 1. Строение (во 2 знач.), соотношение и взаимное расположение частей. К.романа, картины, симфонии, книги. 2. Произведение (скульптурное, живописное, музыкальное, литературное), сложное или неоднородное по своему составу. Скульптурная к. Хореографическая к. Литературно-музыкальная к. Архитектурная к. 3. Теория сочинения музыкальных произведений. Класс композиции. 4. Материал, полученный в результате комбинирования разнородных компонентов (напр. железа и бетона, пластика и стекла, металла и неметалла) (спец.). || прил. композиционный, -ая, -ое (к 1,3 и 4 знач.). Композиционные особенности романа. Композиционные материалы. Кульминация - 1. Прохождение светила через небесный меридиан (спец.). 2. Точка наивысшего напряжения" подъема, развития чего-н. (книжн.) К. событий. || прил. кульминационный, -ая, -ое. К. момент. Миф — 1. Древнее народное сказание о легендарных героях, богах, о явлениях природы. М. о Прометее. 2. перен. Недо-стоверный рассказ, выдумка. М. о пришельцах. 3. То же, что вымысел (в 1 знач.). Вечная любовь - миф. || прил. мифический, -ая, -ое. Повесть - 1. Литературное повествовательное произведение с сюжетом менее сложным, чем в романе. Л. Пушкина "Метель". 2. То же, что повествование (устар.). || уменьш. повестушка, -и, ж. (к 1 знач., прост.). Проблема - 1. Сложный вопрос, задача, требующие разрешения, исследования. Постановка, решение проблемы. Проблемы воспитания. 2. перен. О чем-н. трудно разрешимом, осуществимом (разг.). Из простого дела 61

устроил целую проблему. Это не п.! (о том, что легко и просто сделать). Нет проблем! (все идет хорошо, нет никаких затруднений). || прил. проблемный, - ая, -ое (к 1 знач.). Проблемная статья (ставящая проблемы). Сюжет - В литературном или сценическом произведении - последовательность и связь описания событий; в произведении изобразительного искусства - предмет изображения. Увлекательный с. || прил. сюжетный, -ая, -ое. Сюжетная линия романа. 62

БИБЛИОГРАФИЯ I 1. Каримов И. А. Свое будущее мы строим своими руками. - Т.: Узбекистан , 1999. 2. Каримов И.А. Юксак маънавият енгилмас куч. Т.: Маънавият, 2008. 3. Каримов И.А. Мировой финансово экономические кризис пути и меры по его преодолению в условиях Узбекистана. – Т.: Узбекистан, 2009. 4. Каримов И.А. Узбекистан на пороге достижения Независимости. – Т.: Узбекистан, 2011. II 5. Древняя русская литература. Хрестоматия. Учеб. пособие для студентов пед. ин-тов/ сост. Н.И. Прокофьев. - М.: Просвещение, 1980. III 6. Алпатов, М.В. Андрей Рублев/ М.В. Алпатов. – М.: Просвещение, 1972. 7. Бахтин, М.М. Эстетика словесного творчества/ М.М.Бахтин. – М.: Высшая школа, 1979. 8. Водовозов Н.В. История древней русской литературы – М.: Государственное учебно-педагогическое издательство Министерства просвещения РСФСР, 1962. 9. Еремин И.П. Лекции и статьи по истории Древней русской литературы – Л.: Издательство Ленинградского Университета, 1987. 63

10. История русской литературы X – XVII в.в./ под ред. Д.С. Лихачева. – М.: Просвещение, 1980. 11. Исследования «Слова о полку Игореве» – Л.: Наука, 1986. 12. Кусков В.В. История древнерусской литературы. – М.: Высшая школа, 1998. 13. Лихачев Д.С. «Слово о полку Игореве» и культура его времени – Л.: Художественная литература, 1978. 14. Лихачев Д.С. «Слово о полку Игореве». Историко-литературный очерк – Москва: просвещение, 1976. 15. Лихачев Д.С. Великое наследие: классические произведения литературы Древней Руси – М.: Наука, 1975. 16. Лихачев Д.С. Исследования по истории русской литературы XI - XVII веков. Л., 1974. 17. Лихачев Д.С. Развитие русской литературы. М., 1973. 18. Лихачев Д.С. Человек в литературе древней Руси. М., 1970. 19. Переверзев В.Ф. Литература древней Руси. М., 1971. 20. Робинсон А.Н. Литература древней Руси в литературном процессе средневековья XI - XVII веков. М., 1980. 21. «Слово о полку Игореве». Сборник статей – М., Л.: Издательство АН СССР, 1965. IV 22. http://www.litcatalog.al.ru . 23. http://www.top.liter.ru . 24. http://www.philology.ru . 25. http://www.ruscenter.ru . 64

26. http://www.texnology.ru . 27. http://www.lib.ru . 28. http :// www . texti . ru . 65

O'xshashlar

Самопожертвования в романе М. А. Булгакова «Белая гвардия»

Культурологические основы изучения литературы

Культурологические основы изучения литературы в аспекте литературного образования

«Особенности психологического мастерства А.Н. Островского «Бесприданница»

Повести Ф.М. Достоевского 1840-х гг. В оценке А.В. Дружинина