Пополнение словаря и словообразование - Лингвистика - Рефераты

Пополнение словаря и словообразование

Загружено в:

20.09.2019

Скачано:

0

Размер:

126 KB

Пополнение словаря и словообразование Цель занятия : 1. Ознакомление студентов со списком используемой литературы 2. Чтение лекции 3. Разбор новых терминов 4. Обсуждение 5. Проверка усвоенного студентами нового материала Контрольные вопросы : 1. Расскажите о ранних лексических заимствованиях 2. Расскажите об особенностях собственно японских слов 3. Какую роль играют китайские иероглифы в лексике японского языка 4. Какую роль играют европеизмы в лексике японского языка Опорные слова : Ваго, канго, гайрайго, эквивалент, омонимы, синхрония, диахрония. Краткое изложение учебного материала Пополнение словаря и словообразование Лексические эквиваленты в японском языке. Понятие эквивалентности соотносимо с более распространенным и привычным понятием синонимичности. Основное различие между ними состоит в том, что эквиваленты это явление речевое, а синонимы – языковое, связанное с функционированием языка в целом. Эквиваленты возникают спонтанно в определенном контексте. Слова теряют эквивалентность с изменением речи.

Синонимы же складываются и существуют в языке, они устойчивы, сохраняют свои синонимичные свойства в разных контекстах, поэтому равнозначны и вне контекста. Синонимы определяются как слова формы, конструкции, совпадающие по значению и равнозначные. Эквиваленты отличаются от синонимов не только по характеру, но и по объему. Некоторые синонимы не употребляются в качестве эквивалентов, зато огромное количество разнообразных выражений не будучи синонимами способны стать эквивалентами. После разграничений понятий эквивалент и синоним следует ограничить эквиваленты от слов, называющих один и тот же предмет, но не совпадающих по речевому значению. Несколько слов о причинах появления существованияя и развития речевых эквивалентов. Эквиваленты нужны для того, чтобы у нас была возможность расширения, сужения, переноса и образного применения лексики. Ещё одна важная причина развития эквивалента – это стилистическая норма языка. Не принято слишком часто повторять одно и то же слово для названия предмета речи. Лексические эквиваленты современного языка можно классифицировать по различным критериям, из которых наиболее существенны: форма, употребление, содержание. Среди многих возможных названий предмета обычно выбирается доминирующий лексический эквивалент. В отличие от доминанты, все остальные слова одного ряда называются заменителями (эквивалентами). В современном языке доминантой не обязательно служит, исконно японское слово Постепенная перестройка лексических рядов под влиянием меняющихся общих условий приводит иногда к выдвижению на первый план заимствованных или образованных по иноязычным образцам.

Ещё один большой лексический слой образуется заимствование из индоевропейских слов и языков. 　ととと -дверь 　　とととと - лозунг. Особенно распространенными эти эквиваленты стали после войны. О подходах к изучению явления омонимии При изучении явления омонимии в любом языке возникает множество проблем. С омонимией связан ши рокий круг вопросов, которые до сих пор остаются во многом не выясненными, и разные лингвистические на - правления, разные лингвисты решают их по-разному. Одна из таких проблем, о которых нельзя не упомя нуть, это проблема полисемии как источника омонимии: можно ли считать полисемию источником омонимии или же не признавать существования омонимов, являющихся результатом исторического развития многозначности слова, и как проводить разграничительную линию между полисемией и омонимией. Одни языковеды считают, что омонимы - это слова, которые случайно совпали по звучанию на том или ином этапе развития языка, а по происхождению являются раз ными, ничего общего между собой не имеющими. Такой точки зрения придерживается, например, В. И. Абаев: «Созвучие по омонимии, как созвучие случайное, мыс лится как нечто противоположное созвучию, основанно му на единстве происхождения. Такое понимание омо нимии совершенно правильно, так как только при этом понимании проводится четкая демаркационная линия между омонимией (одинаковое звучание разных слов) и полисемией (разные значения одного слова)» 16 . И далее: «Если перед нами расщепление значений когда-то еди ной лексемы в рамках документированной истории дан ного языка, то, как бы далеко ни разошлись значения и как бы велик ни казался "разрыв семантических связей", мы можем говорить только о полисемии, но никак не об омонимии. Омонимия возникает не тогда, когда возника ет впечатление "разрыва семантических связей", а лишь в случае, если этих связей никогда в истории данного языка не существовало»".

Точка зрения В. И. Абаева была поддержана на дис куссии по вопросам омоним ии И. Е. Аничковым, К. П. Авдеевым и В. Н. Сидоровым 18 . Следует отметить, что и некоторые зарубежные ис следователи английского языка также придерживаются именно такой точки зрения на омонимы. О. Ф. Эмерсон пишет: «Омонимы - слова, происшедшие от разных кор ней, которые благодаря фонетическим изменениям, ино гда контаминации или непосредственному влиянию од ного слова на другое пришли к одной и той же фонетиче ской ф орм е». Т у ж е точку зрения высказываю т Е. Уикли, Дж. Кеннеди, Дж. Джеггер и др. Взгляд на омонимы как на слова разного происхож дения, отрицание факта образования омонимов из поли семантичных слов возможны лишь при абсолютном не различении синхронии и диахронии. Бесспорно, более справедливой представляется нам иная позиция, на которой стоит большинство лингвис тов. Они считают, что, наряду с омонимами этимологи ческими, исконными, или гетерогенными, т. е. имеющи ми различное происхождение и лишь случайно на каком-то этапе развития языка совпавшими по звучанию, суще ствуют еще и омонимы гомогенные, исторические, или семантические. Эти омонимы являются результатом ис торического развития лексемы, значения которой разо шлись так далеко, что на современном этапе развития языка они воспринимаются как отдельные, совершенно не связанные между собой лексические единицы. В этом случае источником омонимии является полисемия. Т а к а я т о ч к а з р е н и я п р е д с т а в л е н а в р а б о т а х В. В. Виноградова, который указывает на существование омонимов, обязанных своим появлением «семантическо му распаду единой лексемы на несколько омонимных лек - сических единиц (типа свет "вселенная" и свет "освеще ние". Аналогичный подход к явлению омонимии мож но обнаружить и в трудах Р. А. Будагова («...сами омони мы в ряде случаев возникают из полисемии, подвергшейся процессу разрушения»), который распад полисемии, на ряду со случайным

звуковым совпадением, считает одним из важнейших основных каналов образования омонимов. О. С. Ахманова в работе «Очерки по общей и рус ской лексикологии» говорит о необходимости различать омонимию, возникшую в результате собственно фонети ческих процессов (например, фр. еаи и аи), и омонимию, возникшую в результате процессов структурных, морфо логических. Оба эти процесса, основанные на совпаде нии звучания, в свою очередь, отличаются от возникно вения омонимии в результате полисемии, т. е. процессов семантических. Омонимы, появившиеся как результат распада полисемии слова, включены О. С. Ахмановой в словарь омонимов русского языка. Однако такие методы, как, например, контекстуаль ный анализ, не дают существенных результатов для от граничения омонимов от полисемантичных слов. Так, М. Е. Цыпышева отмечает: «...Контекстуальный анализ показывает, что речевые условия функционирования омонимов и полисемичных слов не отличаются друг от друга, и следовательно, в речи различия между лексиче ской омонимией и полисемией не проявляются». Этот вывод перекликается с замечанием О. Есперсена, сде ланным еще в 1933 г.: «Необходимо отметить, что пси хологическое восприятие полисемии, где "одно и то же слово" имеет много значений, точно то же, что и в слу чае, когда два или три слова разного происхождения слу чайно становятся омонимами». Не случайно поэтому при попытках формализовать снятие омонимии (например, для автоматической обра ботки текстов) понятия полисемии и омонимии отожде ствляются и применяется одна и та же методика для раз граничения и омонимов, и полисемантических лексем. И. Ф. Вардуль, обобщая все операциональные проце дуры, существующие для «отождествления в языке тожде ственного и различения различного (в частности - для раз личения омонимов)», сводит их к трем видам приемов. 1. Дистрибутивный прием . Обращение к окружениям рассматриваемых единиц. Сходные единицы имеют сход ное окружение, разные единицы -

разное окружение. 2. Трансференционный прием . Обращение к едини цам более высокого ранга. Например, использование ин тонации при различении омонимичных предложений. 3. Трансформационный прием . Единообразная пере стройка рассматриваемых единиц. Сходные единицы дают сходные результаты, разные единицы — разные результаты. Все названные способы различения омонимичных единиц применимы для разграничения омонимов в самом широком смысле слова, когда омонимия покрывает поли семию, но для разграничения отношений «полисемия-омонимия» они не могут считаться универсальными. Одним из способов описания лексических единиц языка является создание так называемых толково- комбинаторных словарей, которые могут быть использо ваны для разграничения полисемии и омонимии. Оди наково звучащие слова, не имеющие общих толкований, считаются при этом омонимами. Для ограниченного чис ла лексем, безусловно, могут быть построены нужные толкования, с помощью которых омонимия и полисемия будут разграничены. Однако для языка в целом эта про блема еще не может считаться решенной, так как прин цип построения толкований пока не совсем ясен и во многом зависит от того, чего желает исследователь. Ученые-лексикологи считают, что анализ семантики слова должен быть решающим при отграничении омо нимов от многозначных слов, однако, методика этого анализа во многом неясна. Например, О. С. Ахманова пишет: «Дивергенция словообразовательных рядов, осо бенности управления и т. п., безусловно, могут и должны использоваться при разграничении полисемии и омони мии. Но они выступают не как самостоятельные крите рии или решающие признаки, а лишь как дополнитель ные, как вспомогательные моменты, подтверждающие и фиксирующие факты, обнаруженные посредством собст венно семантического анализа».

В предисловии к словарю омонимов русского языка О. С. Ахманова говорит, что основным критерием раз граничения полисемии и омонимии должен явиться сис темный характер лексико-семантических отношений, а именно тот или иной индивидуальный случай должен трактоваться как относящийся к тому или иному типу. Здесь важным представляется замечание о том, что «сте пень омонимизации» или «омонимности» того или дру гого лексико-семантического отношения может быть да леко не одинаковой. В словаре сделана попытка разгра ничить «завершившиеся» и «незавершившиеся» процес сы распада полисемии. Однако методика проведения се мантического анализа остается до сих пор во многом ту - манной и часто основывается лишь на интуиции и язы ковом чутье исследователя. Еще один способ решения проблемы, описанной С. Ульманом, - это выявление омонимов с помощью ста тистических данных опроса, такого же, каким пользует ся, например, социология для разрешения спорных про блем. Однако и этот метод опирается на то, что «ощу щает» носитель языка. Другими словами, проблема проведения разграни чительной линии между многозначностью и омонимией в лингвистике не решена, и универсальных критериев, пригодных для всех случаев разграничения омонимии и полисемии, еще не разработано. Самым близким к совершенству способом разграни чения отношений «полисемия-омонимия» нам представ ляется создание такого толково- комбинаторного словаря языка, который наиболее объективно отражает семантиче ские различия между лексическими единицами. Однако, как уже было сказано, эта проблема сейчас находится в стадии решения. Поскольку в нашей работе не ставится задача создать описание лексических единиц японского языка с помощью толково-комбинаторного словаря, при решении проблемы «полисемия—омонимия» мы будем ис ходить из того, что описание лексического состава япон ского языка уже существует и задано с помощью словаря.

При рассмотрении понятия «омонимы» могут воз никать и другие проблемы, которые неоднозначно ре шаются разными лингвистами. В частности, наблюдают ся разногласия по поводу того, из чего исходить при оп ределении омонимов — из графики или из звуковой сто роны языка. Согласно одной из точек зрения, к омони мам причисляются либо слова (словоформы или лексе мы), совпадающие и по звучанию, и по написанию, ли бо слова, совпадающие по написанию и звучанию или только по написанию, либо же слова, совпадающие по звучанию при обязательном различном написании. Эта точка зрения легко может быть прослежена на практике составления словарей. Автор «Словаря омони мов башкирского языка» М. X . Ахтямов во вступитель ной статье к Словарю дает следующее определение омо нимов, опирающееся на графическую сторону языка: «Омонимы (от греческого homos "одинаковый" и опута "имя") — это слова или части слов, совпадающие по зву чанию и написанию, но различающиеся по значению». Список омонимов английского языка, составленный Скитом, содержит только слова, совпадающие по напи санию и звучанию или только по написанию. Словарь английских омонимов, составленный в Японии X . Огата и Р. Инглотом, включает только одинаково звучащие, но различно написанные слова. Слова же, совпадающие и по звучанию, и по написанию, в словарь не включены сознательно. Сторонники другой точки зрения, отвлекаясь от на писания слов, опираются лишь на их фонетический состав и считают омонимами одинаково звучащие слова незави симо от написания слов, от совпадения или несовпадения их на письме. На этих позициях стоит большинство лин - гвистов. Среди них В. В. Виноградов, А. И. Смирницкий, О. С. Ахманова, Р. А. Будагов, И. С. Тышлер, А. А. Рефор матский, П. И. Гладкий, Н. И. Супрун, А. Я. Шайкевич, Л. Блумфилд, С. Ульман, О. Эмерсон, А. Кеннеди и дру гие.

В. В. Виноградов пишет: «Термин "омонимия" сле дует применять к разным словам, к разным лексическим единицам, совпадающим по звуковой структуре во всех своих формах». А. А. Смирницкий, описывая явление омонимии в английском языке, также опирается на сов падение звучания слов, а не их написание (слова - son - sun , blight - night считает омонимами). Критикуя список омонимов, составленный Скитом, А. И. Смирницкий указывает: «Вряд ли можно сомневаться в том, что... ос - новным внешним оформлением языка является его оформление в звуках. Поэтому полное пренебрежение звуковой омонимией в списке английских омонимов нельзя не признать уже само по себе грубым искажением английской омонимики». По нашему мнению, понятие «омонимы» в равной степени может относиться как к словоформам (лексемам), звучащим одинаково (независимо от их написания), так и к словоформам (лексемам), написанным одинаково (неза висимо от их звучания), при безусловном различии в зна чениях как тех, так и других. В первом случае мы имеем дело с омонимами устного варианта языка, во втором - с омонимами письменного варианта языка, и каждый из этих двух случаев должен быть объектом специального исследования. Другое дело, что при рассмотрении омони мов устного (соответственно, письменного) варианта язы ка мы можем (в частности, при классификации омонимов) учитывать совпадение или несовпадение их в письменной (соответственно, устной) форме. Таким образом, целый ряд проблем, связанных с омонимией, остается до сих пор не решенным оконча тельно и требует специального уточнения применитель но к конкретным задачам исследования. Система омонимов японского языка Определение омонимов японского языка Анализ любых проблем, связанных с омонимией, должен опираться на то или иное определение омонимов. Как было показано, не существует единого, разделяемого всеми лингвистами определения омонимов ни в

европей ском, ни в японском языкознании. Однако прежде чем переходить к исследованию омонимики японского языка, необходимо разъяснить, как будет приниматься термин «омонимы» в данной работе. Исходя из того, что омонимия — это совпадение оз начающих при различии означаемых, и ограничиваясь уровнем словоформ, мы определяем омонимы как сло воформы, совпадающие в плане выражения (графически или фонетически), но имеющие разные значения (лексические или грамматические). Рассматривая любые две словоформы японского язы ка, являющиеся омонимами, можно отнести их к одному из трех классов, представленных в следующей таблице. Запись: иероглифами или Звучание Значение I. - (не совпадает) + (совпадает) - (не совпадает) II. + (совпадает) + (совпадает) - (не совпадает) III. + (совпадает) - (не совпадает) - (не совпадает) Так, омонимами, принадлежащими к классу I , являют ся, например, КИРУ «надевать» и КИРУ «принимать на се бя (вину)», КИРО «километр» и КИРО «обратный путь», КИРАЙ «отвращение» и КИРАЙ «возвращение», КИРЭ- ТЭ — форма деепричастия — ТЭ от глагола КИРЭРУ «рваться» и существительное КИРЭТЭ «дельный чело век», КИВАМЭ «высшая точка» и КИВАМЭ «граница», КИСАЙ «проницаемость» и КИСАЙ «публикация» (в га зете). Имеется в виду, что приведенные примеры берутся в иероглифической записи (за исключением заимствованных из английского языка), т. е. графически не совпадают, зву чат одинаково и имеют разное лексическое или граммати ческое (либо лексическое и грамматическое) значения. К классу II относятся словоформы, совпадающие и на письме, и в звуковом облике, но различающиеся зна чениями. Например, записанные одинаково КОРАРЭ- РУ — форма страдательного залога от глагола КУРУ

«приходить» и КОРАРЭРУ - форма вежливости от того же глагола; КАРА- причинный союз и КАРА ганио. Любая пара омонимов - иероглифических слов, записан ных азбукой, попадает из класса 1 в класс II : КИНКО: «равновесие»; КИНКО: «пригород»; КИНКО: «метал лист»; КИНКО: «прииск»; КИНКО: «золотая руда» и др. Класс Ш представляет собой множество омонимов письменного варианта японского языка: они совпадают только графически, но их звучания и значения различны. Например, записываемые одинаковыми иероглифами ГА КУ «сумма» и ХИТ АИ «лоб», ТАЙСЭЙ «общая ситуация» и О;ДЗЭЙ «много народу», ХО: «сторона» и КАТА «чело век», СИНТЮ: «душа», «сердце» и СИНДЗЮ: «самоубий ство по сговору», ДЗИТТЛУН «10 минут» и ДЗЮ.БУН «достаточно», КАНА «азбука кана» и КАМЭЙ «вымыш ленное имя», КИДЗИ «ткань» и СЭЙТИ «место рождения», ХЭНКА «изменение» и ХЭНГЭ «оборотень», КЭМБУЦУ «осмотр» и МИМОНО «интересное зрелище» и т. п. Внутри каждого из трех классов можно выделить отдельные группы в зависимости от того, какое из значе ний (лексическое или грамматическое) различается в омонимичных словоформах. Эта проблема будет затро нута нами в дальнейшем. Определив, что такое омонимичные словоформы, переходим к определению омонимичных лексем. Две лексемы будут называться омонимичными в том случае, если их соответствующие словоформы (т. е. словофор мы, имеющие одинаковое грамматическое значение) яв ляются омонимами. Поскольку, как уже было сказано, в японском языке многие лексические классы представляют собой классы неизменяемых слов, а именно: не изменяются не только наречия, междометия, союзы, частицы и т. п., но и вся субстантивная лексика (существительные, местоимения, числительные), границы понятия «лексема» и «слово форма» для таких

классов слов совпадают, и нам безраз лично, будем мы говорить в таких случаях об омонимич ных лексемах или об омонимичных словоформах. Однако мы считаем необходимым разграничить эти понятия, поскольку оппозиция изменяемых и неизменяе мых слов в японском языке все же существует и классы из меняемых слов представлены достаточно богато глаголами, предикативными и непредикативными прилагательными. Таким образом, примерами омонимичных лексем в японском языке могут служить лексемы, представленные одной словоформой (ср.: КИСЮ «тип самолета», КИСЮ «носовая часть самолета», КИСЮ «всадник», КИСЮ «знаменосец», НО: «способности», НО: «сельское хозяй ство», ГА (союзное слово) и ГА (ганио), а также такие лексемы, парадигмы которых совпадают. Ср., например, глаголы АЯМАРУ «быть неправильным» и АЯМАРУ «извиняться», у которых полностью совпадает парадигма: АЯМАРУ (простая форма настояще-будущего вре мени), АЯМАТТА (простая форма прошедшего време ни), АЯМАРАНАЙ (простая отрицательная форма на стояще-будущего времени), АЯМАРАНАКАТТА (про стая отрицательная форма прошедшего времени), АЯ- МАТТЭ ИРУ (длительный вид, простая форма на- стояще-будущего времени), АЯМАРИТАКУ НАИ (про стая отрицательная форма, желательное наклонение, на- стояще-будущее время), АЯМАРИТАКУ НАКАТТА (простая отрицательная форма, желательное наклонение, прошедшее время), АЯМАРИМАСУ (вежливая форма настояще-будущего времени) и т. д. Аналогичным образом омонимичными лексемами следует считать прилагательные АЦУЙ «толстый» и АЦУЙ «жаркий», парадигма которых представлена сле дующими совпадающими словоформами: АЦУЙ (настояще-будущее время, простая форма), АЦУЙ ДЭС (настояще-будущее время, вежливая форма), АЦУКУ НАЙ (настояще- будущее время, простая отрица тельная форма), АЦУКУ АРИМАСЭН (настояще-будущее время, отрицательная вежливая форма), АЦУКАТТА

(прошедшее время, простая форма), АЦУКАТТА ДЭСУ (прошедшее время, вежливая форма), АЦУКУ НАКАТТА (прошедшее время, простая отрицательная форма) и т. д. Наше определение омонимов требует ряда поясне ний. Прежде всего необходимо уточнить, как решается в настоящей работе проблема полисемии-омонимии, т. е. как проводится грань между многозначными словами и омонимами. Будем исходить из того, что существует некое се мантическое описание словарного запаса японского язы ка, зафиксированное в словаре 110 . Отвлекаясь от того, на сколько это описание близко к совершенству, будем на него опираться и считать, что разные значения имеют те лексемы, которые помещены в разных словарных стать ях. Другими словами, каждая словарная статья отражает лексему и притом только одну. Так, например, омонимами будут: КАСИ «дуб», КА- СИ «ссуда», КАСИ «нижние конечности», КАСИ «дар императора», КАСИ «глубокий обморок», КАСИ «текст» (к музыкальному произведению), КАСИ «сласти», КАСИ «Фаренгейт», КАСИ «приемный сын» и др. К омонимии будут относиться случаи разошедшейся полисемии, кото рые помещаются в разных словарных статьях. При этом, как правило, за словами закрепилось разное иероглифиче ское написание. Например, КАМИ «верх» и КАМИ «во лосы», ЦУГУ «следовать за чем-либо» и ЦУГУ «наследо вать». Однако общность написания может сохраняться. Например, ЯМА «гора» и ЯМА «спекуляция», ОН «звук», «произношение» и ОН «"онное" чтение иероглифа». Случаи подачи значений слова в одной словарной ста тье мы будем рассматривать как полисемию: ТАКАЙ «вы сокий», «дорогой»; ХИ «день», «солнце»; КАКАРУ «ви сеть», «работать» (о механизме), «идти» (о пьесе) и т. п. Та ким образом, из нашего рассмотрения выпадают омофоно- синонимы,

которые входят в одну словарную статью как различные иероглифические написания одного слова. В письменном варианте японского языка по анало гии с омофоно- синонимами в устном варианте выделяет ся группа слов, для характеристики которых может быть использован термин «омографо- синонимы». Омографо-синонимами мы называем слова, имеющие одинаковое написание, разное звучание и близкие (либо совпадаю щие) значения, например, ТА и ХОКА «другой», ХИ и НИТИ «день» и т. п. Омографо-синонимы, как и омофо-но-синонимы в нашей работе не рассматриваются. Основные источники омонимии в японском языке Рассмотрим вопрос об источниках омонимии в японском языке. Многие лингвисты указывают на то, что существует только три пути возникновения омонимов в языке. Например, С.Ульман пишет о том, что из трех источников появления омонимов: фонетические изменения, расхождение значений полисемантического слова, иностранные заимствования – третий наиболее важный. Основным источником омонимии в японском языке следует считать китайские лексические заимствования (канго), составляющие значительную часть современной японской лексики. Японские источники указывают что количество канго в газетах, составляет 50%, а в целом их доля в языке не менее 40%. По мнению А Н Соколова в современном японском языке доля ка нго составляет не менее 60% слов, а в некоторых текстах (политических, экономических, научных) количест во канго достигает 70-80% слов. О графической дифференциации омонимов японского языка

В связи с наличием в японском языке большого числа омонимов и тем, что омонимы, как правило, имеют различное написание, представляется необходимым за тронуть вопрос о так называемой графической диффе - ренциации омонимов применительно к японскому языку. С читается, что графическая дифференциация помо гает разграничению омонимов. Об этом пишут многие языковеды. Ш. Балли, касаясь французской орфографии в связи с омонимией, говорит о том, что орфография француз ского языка способствует различению омонимов. Осо бенно это касается простых слов-омонимов, устная и письменная форма которых, как правило, различается. «В то время как немецкая орфография является бо лее или менее нормальной и относительно приспособ ленной к разговорным формам, французская орфогра фия, напротив, очень далека от них». Ш. Балли счита - ет, что орфография оказывает очень эффективную по мощь при чтении на таком языке, как французский, слова которого, более короткие, чем, например, немецкие, «то нут в синтаксическом сочетании». «Чем длиннее слово во французском языке, тем более его орфография при ближается к произношению ( calorifere "калорифер"), а чем короче, тем более слово приобретает искусственные свойства ( gue , alors , у, fair )». Последнее связано с тем, что односложные слова имеют омонимы. С. Ульман пишет: «Когда орфография не основыва ется на фонетическом принципе, она может играть важ ную роль в различении омонимов, а короткие слова при такой орфографии бывают более ощутимыми и основа - тельными». Примерно ту же мысль можно найти у X . Брэдли, точку зрения которого критикует О. Есперсен: «Д-р Генри Брэдли пишет: "Составитель краткого словаря ино странного языка может использовать, не боясь быть не - понятым, такие слова, как son , sun ; knight , night ; oar , ore ; hair , hare ; dye , die ; sow , saw ; reighn , rain . Если бы англий ское письмо было фонетическим, необходимо было бы дать пояснение к этим словам..." Замечание Брэдли

явля ется частью его красноречивого довода против фонети ческого письма, довода, в котором он придает большое значение- по-моему, несправедливо- преимуществам графической дифференциации слов, которые звучат оди - наково. Он не учитывает тех случаев, когда омофоны не различаются на письме». Оспаривая преимущества графической дифференциации омонимов для английско го языка, О. Есперсен вместе с тем, говоря о китайском языке, имеющем простую фонетическую организацию, высказывает мысль о том, что именно идеографическое письмо помогает различать при чтении массу китайских омонимов. Японские лингвисты придают большое значение графической дифференциации омонимов японского язы ка, указывая на то, что иероглифы являются важнейшим - средством разграничения омонимов и что без иерогли фов японское письмо будет непонятно. Необходимо выяснить вопрос, правомерно ли гово р ит ь о гр аф ич ес ко й ди ф ф е ре нц иа ци и о м он им о в. Л. В. Малаховский, например, считает, что взгляд, при котором графическая дифференциация рассматривается как полезное явление, помогающее различать омонимы в речи, является неправильным, так как в данном случае смешивается уровень языка и уровень речи. «Действие графической дифференциации проявляется только на уровне языка». Далее Л. В. Малаховский доказывает, что «графическая дифференциация не может служить средством разграничения омонимов в речи» и что «роль ее сводится лишь к тому, что она уменьшает количество омонимов в письменном языке по сравнению с уст ным. Такую же мысль высказывал и С. Ульман в свя зи с графической дифференциацией омонимичных слов: «В языках с нефонетической письменностью написание часто помогает дифференцировать слова, звучащие оди наково. Однако это, конечно, не более чем паллиатив; это уменьшает количество омонимов на написанной или напечатанной странице, но оставляет незатронутым раз говорный язык, за исключением тех случаев, когда нуж но быстро разрешить возникшее непонимание: если есть какие-то сомнения в

том, что мы имеем в виду — night или knight , гораздо легче написать их, чем дать опреде ление их значений». Действительно, если рассматривать изолированно друг от друга письменную и устную речь на японском языке, то поскольку в устной речи содержится много омонимов, а на письме благодаря наличию иероглифов омонимы, наблюдавшиеся при устном общении, превра щаются в неомонимы, проблема омонимии разрешается лишь на уровне языка вообще, если «язык вообще» мы будем понимать как единство двух систем: устного и письменного вариантов языка. И только в этом случае мы вправе говорить о графической дифференциации омонимов. При устном же общении графическая диффе ренциация практически не действует, поскольку звуча щее слово воспринимается говорящим, как правило, вне связи с его письменным обликом, о чем может свиде тельствовать и тот факт, что с помощью устной речи об щаются люди, не обученные письму. Можно знать слово и не знать иероглифов, которы ми оно записывается. Нередки случаи, когда японцы не могут записать иероглифами слова, написанные каной, и прибегают к помощи словаря. Это показывает в уже упоминавшейся работе Мацусака Таданори, который по лемизирует с Фукуда Цунэари, считающим, что значение слова знают потому, что знают иероглифы. Исключение составляют случаи, когда при устном общении возникает конфликт из-за омонимов, непони мание собеседниками друг друга, и они в разговоре апеллируют к написанию слова. Бывают случаи, когда японец, услышав какое-нибудь слово-канго, уточняет, какими иероглифами оно записывается, чтобы понять его значение, если оно недостаточно ясно из контекста и об щей ситуации разговора. Только в этом случае проявля ется действие графической дифференциации при устном общении. Она помогает разграничению омонимов в уст ном варианте языка при обращении к письменному вари анту. Однако это происходит нечасто, и основное пре имущество разного написания омонимов в японском языке

состоит не в том, что это разное написание помо гает разрешить проблему омонимии при устном обще нии, а в том, что количество омонимов на письме значи тельно сокращается. Это, видимо, и имеют в виду япон ские лингвисты, когда пишут, что иероглифы способст вуют разграничению омонимов. В связи с тем, что графическая дифференциация омонимов в японском языке при устном общении, как правило, не разрешает проблемы омонимии, хотелось бы рассмотреть вопрос о том, как следует относиться к та кому различию на письме одинаково звучащих слов считать его удобством или помехой, требующей устра нения. Существует, в частности, точка зрения, в соответ ствии с которой считается, что разное написание омони мов является неудобством, которое «ощущается не толь ко иностранцами, изучающими данный язык, но и сами ми носителями языка при письме и особенно при овла дении грамотой». Изменения в английской орфогра фии, которые вели к тому, что омофоны становились омографами, т. е. устранялась графическая дифферен циация, считаются при этом результатом реакции носи телей языка на это неудобство. Известно также утверждение Л. Блумфилда: «Нет никаких оснований опасаться, что, если омонимы (на пример, pear "груша", pair "пара", pare "подрезать", "чис тить" или piece "кусок", peace "мир") будут писаться одинаково, письмо станет непонятным; письмо, отра жающее фонемы языка, столь же понятно, как и сам язык». Верны ли эти положения для японского языка, письменность которого является наполовину иероглифи ческой? При отмене иероглифов, т. е. при устранении графической дифференциации, огромное количество омонимов устного варианта языка станет также омони мами письменного варианта, что вызовет еще большие трудности в передаче информации на письме, чем те, с которыми сталкиваются японцы при устном общении. Японское письмо будет более непонятно, чем устная речь, так как здесь необходимо учитывать устную и письменную нормы языка. Действительно, если

запи сать без иероглифов при помощи азбуки то, что легко и удобно воспринимается на слух, то на письме это будет столь же понятно, как и в звуковом облике. С другой сто роны, если представить в азбучной записи текст газеты, научного журнала и т. п., который подчиняется письмен ным нормам языка, восприятие его будет затруднено. Это вызвано тем, что письменная речь характеризуется большим количеством слов-канго. Для устной же речи, где количество канго резко ограничено, число омонимов значительно сокращается, и затруднения в их различии сводятся до минимума. Такое разграничение устной и письменной норм языка в японском языке ярко выраже но и ощущается значительно сильнее, чем, скажем, в русском и английском языках. В связи с этим случаи изменения разного написания омофонов, являющиеся результатом реакции носителей языка на их неоднозначную запись, нетипичны для япон ского языка с его массой омонимов-канго, в отличие, на пример, от английского языка 216 или русского (где ника ких неудобств не вызвало изменение правописания слов МИРЪ и М1РЪ), поскольку для этих языков проблема восприятия омонимов на слух не стоит так остро, как для японского. Даже некоторые сторонники отмены иероглифиче ской письменности в Японии считают, что если сейчас сразу отменить иероглифы, то это вызовет затруднения в различных областях жизни. Например, Мацусака Тадано-ри пишет: «Если попытаться использовать в газетах толь ко иероглифы школьного иероглифического минимума (881) или же писать каной или ромадзи, это в конце кон цов приведет к тому, что газеты будут непонятны». Он призывает к постепенному совершенствованию родного языка с тем, чтобы можно было подготовить его к отказу от иероглифической письменности, а это станет возможно тогда, когда будет разрешена проблема омонимии. Про блему же омонимии Мацусака предлагает разрешить с помощью различного рода эквивалентной замены

непо нятных на слух, а следовательно, при фонетической пись менности - и на письме, омонимов. Нам представляется, что положение, высказанное Л. Блумфилдом применительно к английскому языку, ни как не может быть распространено на японский язык. Раз ное написание омонимов в японском языке можно, конеч но, считать, с одной стороны, неудобством и трудностью как для японцев, так и для иностранцев, изучающих япон ский язык. Эта трудность связана с овладением иерогли фической письменностью. Но, с другой стороны, именно иероглифы, как отмечают японские исследователи, и по - могают устранить те трудности, которые существовали бы в восприятии канго при чтении японского текста, напи санного каной или ромадзи. С этой точки зрения, пользу ясь терминологией Л. В. Малаховского 218 , можно сказать, что письменный вариант японского языка обладает значи тельно меньшей степенью омонимичности, чем устный. В этом смысле графическая дифференциация выгодна для хорошо обученных японскому письму. В настоящее время переход на неиероглифическое письмо в Японии невозможен. Иероглифы продолжают играть важную роль в японской письменности, придавая разный письменный облик одинаково звучащим словам. Отмена иероглифов может произойти только тогда, когда перестанут употребляться многочисленные омонимич ные канго, непонятные без иероглифов. А это вряд ли случится в ближайшем обозримом будущем. Более того, количество употребляемых японцами иероглифов не только не уменьшается, а растет. С развитием компью - терной техники и созданием новых современных про грамм их число составляет более 6000 знаков. И это, ви димо, не предел ' . Компьютер дает возможность напи сать любое трудное слово, он пишет за вас, но все же ос - тавляет вам разрешить проблему омонимии. При перево де в иероглифическую запись каны или ромадзи вы должны выбрать правильный вариант из представленно го вам программой списка омонимов и омофоно-сино-нимов. Проблема омонимии пока плохо поддается про -

граммированию, поэтому в компьютерных текстах часто встречаются сделанные пользователями ошибки, вы званные существованием многочисленных омонимов. Пример японской орфографии подтверждает выска занную С. Ульманом идею об общей для различных язы ков тенденции, заключающейся в том, что именно такие языки, как, например, английский, французский и в осо - бенности китайский, в которых омонимия сильно распро странена, стремятся сохранить нефонетический характер орфографии, в то время как другие, менее склонные к омонимии, имеют письмо, более или менее точно отра - жающее фонетику и часто изменяют орфографию с тем, чтобы она более соответствовала произношению слов. Исследования исторических изменений в лексике сводились к установлению причин "порчи" слов. Были выявлены виды лексических изменений, обусловленные фонетическими и семантическими причинами (Кайбара Эккэн, 1699; Камо Мабути). В качестве самостоятельной дисциплины, отличной от поэтики, формируется стилистика. В этой области активно работали Араи Хакусэки (1718; исследование архаизмов и неологизмов, литературного языка, просторечия и диалектов), Банкокэй (1777; классификация стилей), Мотоори Норинага (1792; классификация стилей-жанров и распределение лексики между стилями). Ими было зафиксировано различение стилей трёх периодов -- древнего (8 в.), среднего (9--12 вв.) и нового (с 13 в.), признаны образцовыми древний стиль и стиль среднего периода, начата борьба за изгнание слов, появившихся после 12 в., как "грубых". В русле этимологических исканий в начале 19 в. формируется первая в Японии теория происхождения языка. Её создатель Судзуки Акира (1764-- 1837) говорил о четырёх путях -- подражание голосу животных, подражание человеческому голосу, подражание звукам природы, изображений действий и состояний. Он отдавал предпочтение звукоподражательным объяснениям в силу богатства японского языка звукоподражательной и звукосимволической

лексикой. Этот учёный отходит от представлений о том, что язык был передан людям синтоистскими богами в готовом виде. Только в 18--19 вв. грамматика превращается в самостоятельную науку, независимую от поэтики, в рамках которой началось изучение тэниоха -- вспомогательных грамматических средств. В её разработке приняли участие: Сасакиба Нобуцура (1760), установивший закономерности употребления спрягающихся слов в зависимости от наличия определённых тэниоха; Мотоори Норинага (1771, 1779), систематизировавший разрозненные наблюдения над употреблением тэниоха и осуществивший их классификацию, а также построивший оригинальную классификацию спрягающихся слов по их последним слогам.

Основная литература : 1. Кадзуаки Судо. «Японская письменность от истоков до наших дней». — М.: Восток-Запад, 2006. 2. Маевский Е. В. «Графическая стилистка японского языка». — М.: Восток-Запад, 2006. 3. Горегляд В. Н. «Рукописная книга в культуре Японии». М.: Наука, 1988 Дополнительная литература 1. Неверов С.В Основы культуры речи современной Японии. Москва 1990 2. Неверов С.В Общественно- языковая практика современной Японии Москва 1989 3. Пыриков Е.Г Лексикология японского языка. Москва 1989 4. Горегляд В. Н. «Рукописная книга в культуре Японии». М.: Наука, 1988

Похожие

Система и структура языка

Южнославянские языки и диалекты

Логическое и психологическое языкознание

Восточнославянские языки и диалекты

Западнославянские языки и диалекты