Значение Р. Вагнера в истории мировой музыкальной культуры

Загружено в:

20.09.2019

Скачано:

0

Размер:

208 KB

Скачать

Значение Р. Вагнера в истории мировой музыкальной культуры План: 1. Р. Вагнер — выдающийся немецкий композитор, творчество ко торого оставило значительный след в истории европейского музыкального искусства. Жизненный и творческий путь композитора. 2. Детство и творческий путь композитора. 3. Дрезденский период творчества (оперы «Летучий голландец», «Тангейзер», «Лоэнгрин»). 4. .Годы эмиграции. Швейцарское изгнание. Литера турно-философские труды («Опера и драма», «Искусство и револю ция», опера «Тристан и Изольда»). 5. Возвращение на Родину. Опера «Нюрнбергские мейстерзингеры». 6. Байретский период творчества. Тетралогия «Кольцо Нибелунга», опера «Парсифаль».

Вагнер — один из наиболее выдающихся немецких композиторов, музыкант гениаль ной одаренности, творчество которого оставило глубочайший след в истории европейского музыкального искусства. Можно даже сказать, что в немецкой музыке послебетховенского времени не было композитора с таким размахом, такими смелыми дерзаниями, титаническими новаторскими замыслами, с такой настойчивостью в борьбе за их осуществление, как Вагнер. И вместе с тем в истории мирового музыкального искусства едва ли найдется творческая фи гура более противоречивая, чем Вагнер. Противоречия Вагнера отражали противоречия не мецкого романтизма, вступившего в позднюю стадию развития. Поэтому вокруг Вагнера и его музыкальной драмы шла ожесточенная борьба. С одной стороны, Вагнер имел многочисленных приверженцев, безраздельно преклонявшихся перед ним не только как перед музыкантом, но и как перед поэтом-драматургом, мыслителем, фило софом-теоретиком искусства и считавших, что Вагнер, и только он один, повел искусство по истинному пути; с другой стороны, не было недостатка в противниках Вагнера, не только не разделявших его оперно-реформаторских идей, но даже отказывавших ему в композиторском таланте. Конечно, и те и другие были неправы. Наиболее правильную позицию занимали те, которые, воздавая должное гениальному дарованию и мастерству Вагнера, оценивая по досто инству его музыку, видели идейно-художественные противоречия Вагнера и подвергали принципиальной критике его заблуждения в мировоззрении и творчестве. Проблема Вагнера и вагнерианства была одной из наиболее острых и жгучих художе ственных проблем на протяжении второй половины XIX и начала XX века. Наиболее пра вильную, объективную оценку творчество Вагнера нашло у передовых русских и зарубежных музыкантов (Чайковского, Римского-Корсакова, Верди, Визе, Грига), которые, полностью оценивая художественное значение вагнеровской музыки, не поддались вагнерианскому гип нозу, а трезво критиковали недостатки музыкальной драматургии Вагнера. Отдельные преуве личения или

преуменьшения, имеющиеся в высказываниях о Вагнере русских музыкантов, не влияют на это общее положение. Творческий облик Вагнера обращает на себя внимание характерной для ряда выдаю щихся личностей многогранностью, даже универсальностью музыкальной деятельности: Ваг нер был не только великим композитором, но и поэтом, драматургом— автором текстов всех своих опер; крупнейшим дирижером своего времени, наряду с Берлиозом — одним из осново - положников нового дирижерского искусства; музыкальным критиком и публицистом, энер гично отстаивавшим свои художественные убеждения; теоретиком своего искусства и в мно гочисленных литературных работах углублялся в философские и социальные вопросы, ставя их в тесную связь со своими художественными задачами. Но во всем Вагнер был раздираем острыми противоречиями: существуют противоре чия между его идейно-эстетическими и социальными воззрениями раннего и позднего перио да творчества; существуют противоречия между его взглядами и оперным творчеством, при наличии, конечно, глубоких связей между ними (как неверно было бы отрывать взгляды ху дожника от его творчества, так неверно было бы их и отождествлять); существуют, наконец, противоречия и внутри самого музыкально-драматического творчества Вагнера. Неправильно в оценке творчества Вагнера исходить только из его эстетических, соци альных и философских взглядов; Вагнер — музыкант- художник был неизмеримо выше Ваг нера-драматурга, философа, публициста. Если в философски-публицистических и эстетиче ских работах Вагнер проявлял ограниченность, а в работах позднего периода дошел до край ней реакции, то его музыкально-драматическое творчество, при всех противоречиях, принад лежит к высшим завоеваниям западноевропейского искусства XIX века, имеет немало реали стических черт. Все лучшее и положительное, что было в сложном и противоречивом художе ственном облике Вагнера, нашло отражение в его музыке. Противоречия мировоззрения и творчества Вагнера обусловлены в значительной сте пени сложной и противоречивой общественно-исторической

обстановкой в Германии XIX века. В первый период творчества (до 1848 года) Вагнер обнаруживал революционные на строения, отразившиеся как в его литературных работах (книга «Искусство и революция»), так и в художественном творчестве (первоначальный замысел «Нибелунгов»), Но, находясь во власти идеалистических и утопических социально-художественных представлений, не пони мая смысла исторических событий, Вагнер после поражения революции 1848—1849 годов перешел в лагерь реакции. Германия первой половины XIX века, сохраняя все черты феодальной раздробленноста, представляла собой конгломерат государств. Реакционный режим распространился во всех странах немецкого языка. В то же время рост национального самосознания в широких кругах немецкого народа после наполеоновских войн, оппозиция против сгущающейся реак ции, борьба за национальное и государственное единство—все это вызывало усиление демо - кратического движения в различных слоях немецкого общества. Идеологическим выражением оппозиционности со стороны демократических кругов немецкого общества против абсолютизма и реакции явилась деятельность литературной груп пы «Молодая Германия», возникшей в 30- е годы XIX века. Несмотря на свои путаные и ту манные идеалы, она сыграла в основном исторически прогрессивную роль. В первые годы этого литературного движения его вдохновителями были такие выдающиеся передовые не мецкие писатели, как Людвиг Берне (1786—1837) и в особенности Генрих Гейне (1797— 1856). Влияние идей «Молодой Германии» испытал и молодой Вагнер. В борьбе против абсолютизма как общего врага объединились различные классы не мецкого общества, В марте 1848 года в Германии началась буржуазно-демократическая рево люция. Задачей этой революции было воссоединение страны на демократических началах и уничтожение крепостничества. Однако отсталость Германии в экономическом и политиче ском отношениях, по сравнению с Англией и Францией, наложила отпечаток на немецкую революцию 1848—1849 годов.

Трусость немецкой мелкой буржуазии, ее измена революционному народу привели к поражению революции и к наступлению контрреволюции. Господствующее политическое положение снова заняло дворянство, помещики- крепостники, так называемое юнкерство. Началась пора жестокой реакции, наглого произвола, поощряемого правительствен ными учреждениями. Борьба за воссоединение Германии продолжалась, но это дело уже взяло на себя ре акционное прусское юнкерство и его ставленник Отто Бисмарк. К 1871 году страна превратилась в единую Германскую империю, в которой господ ствовала политика «железа и крови». Германия стала в центре Европы наиболее агрессивным, милитаристским государством. Идеологией, насаждавшейся правящими классами и отрав лявшей сознание народа, сделался германский шовинизм и расовая нетерпимость. Идейная эволюция Вагнера как представителя немецкой художественной интеллиген ции, революционность в 40-е годы и дальнейший переход на реакционные позиции, — все это в какой-то мере отражало исторический путь Германии от революции 1848 года к образова нию Германской империи. Вместе с тем творчество Вагнера позднего периода, испытывая на себе влияние реакционной идеологии, в то же время не порывало связей с революционными идеями 1848 года и с демократическими идеалами передовых кругов немецкого общества. Немецкое буржуазное музыкознание подняло на щит именно реакционные стороны в мировоззрении и творчестве Вагнера. Мы же ценим в творчестве Вагнера все то, в чем он, как великий художник, преодолел ограниченность и реакционность своих взглядов, а также мно гие передовые идеи' в его литературных трудах. Мы прежде всего высоко ценим созданную Вагнером музыку, в которой он отразил демократические традиции немецкой национальной культуры. Все лучшее в творчестве Вагнера является достоянием немецкого народа и всего прогрессивного человечества. Многие (особенно симфонические) страницы опер Вагнера пользуются признанием и любовью в широких массах

слушателей. В Германии имя Вагнера стоит в ряду крупнейших представителей немецкой национальной культуры; выдающиеся завоевания этого гениального музыканта явились великим вкладом в сокровищницу мирового музыкального искусства XIX века. Вагнер вошел в историю музыки как реформатор оперного искусства, как создатель музыкальной драмы, резко отличающейся от обычной традиционной оперы. Настойчиво, с неиссякаемой энергией, с фанатической убежденностью в правоте дела Вагнер проводил в жизнь свои художественные идеи, ведя одновременно борьбу с той оперной рутиной, которая овладела современной ему итальянской и французской оперой. Вагнер восстал против дикта туры певца, не считающейся с драматическим смыслом, против пустой вокальной виртуозно сти, характерной для многих итальянских опер того времени, против жалкой роли в них орке стра; он восстал также против нагромождения внешних эффектов, в «большой» французской (мейерберовской) опере. В критике Вагнером итальянской и французской опер было много одностороннего и несправедливого, но он был прав в борьбе с оперной рутиной, с угодливо- стью ряда композиторов перед требованиями певцов и дешевыми вкусами буржуазно-аристократической публики. Вагнер прежде всего вел борьбу за немецкое национальное ис кусство. Однако в силу многих сложных объективных и субъективных причин Вагнер пришел к противоположной крайности. В своем стремлении к органическому синтезу музыки и драмы он исходил из ложных идеалистических взглядов. Поэтому в его оперной реформе, в его тео рии музыкальной драмы было много уязвимого. Ведя борьбу против перевеса вокальной сфе ры в итальянской опере, Вагнер пришел к громадному перевесу инструментально-симфонической. На долю певцов зачастую остается выразительная речитативная декламация, накладываемая на роскошную симфонию оркестра. Лишь в моментах большого лирического воодушевления (например, в любовных сценах) и в песнях вокальные партии приобретают напевность. Оперы Вагнера изобилуют прекрасными, необычайно красивыми страницами программно-симфонической музыки; разнообразные поэтические

картины природы, челове ческие страсти, экстаз любви, подвиги героев — все это воплощено в музыке Вагнера с потря сающей силой выразительности. Римский- Корсаков в неоконченной работе «Вагнер и Дарго мыжский» писал: «Звукоподражания его (Вагнера.—Б. Л.) художественны, звуковоспроизве дения по аналогии в высшей степени остроумны и наглядны. Его полет Валькирий, вход мед - ведя, ковка меча, шелест леса, вой бури, плесканье дочерей Рейна, сияние золота в «Нибелун-гах», охотничьи рога за сценой, наигрыш пастухов и т. п. изображения полны образности и осязательности благодаря остроумному применению вышеназванных приемов музыкальной пластики и чудной, несравненной оркестровке». Однако с точки зрения требований музыкального театра, имеющего свои исторически сложившиеся закономерности и жизненные традиции, в поздних операх Вагнера сценическое действие принесено в жертву музыкальной, симфонической стихии. Исключение составляют «Мейстерзингеры». По этому поводу писал П. И. Чайковский: «...это прием чистейшего симфониста, влюбленного в оркестровые эффекты и жертвующего ради их и красотой человеческого голо са, и свойственною ему выразительностью. Случается так, что за превосходною, но шумной оркестровкой певца, исполняющего искусственно приделанную к оркестру фразу, вовсе и не слышно». Превращение оперы в грандиозную по масштабам драматизированную программную вокально-симфоническую музыку — таков результат оперной реформы Вагнера; разумеется, по этому пути послевагнеровская опера не пошла. Оперная реформа Вагнера оказалась наибо лее ярким выражением сложных противоречий и кризисного состояния немецкого романтиз ма, поздним представителем которого был Вагнер. Н. А. Римский-Корсаков писал в цитированной уже статье «Вагнер и Даргомыжский»: «...Р. Вагнер как композитор-созидатель есть творец чудных и поэтических картин, творец моментов прекрасной изобразительной музыки, рассеянных в его драматически-музыкальных произведениях, и в этом его главная сила.

Как композитор-реформатор, он создал общее произведение двух искусств, произве дение призрачное и не имеющее будущности, но давшее примеры приемов творчества, кото рые могут быть применяемы в музыке вокально- инструментальной и драматически- сценической. Как музыкально-историческое явление, он есть представитель той крайности, за кото рую переходить нельзя без ущерба искусству. Своей деятельностью он начертал ту границу, перед которой возможно только отступление». Таким образом, оперная реформа Вагнера — это кризис музыкального театра, отри цание закономерной специфики оперного жанра. Но музыка Вагнера по художественной силе и выразительности имеет поистине непреходящее значение. «Надо быть глухим ко всякой красоте музыкальной, — писал А. Н. Серов, — чтобы, кроме блестящей и богатейшей палит ры... оркестра, не чувствовать в его музыке дыхания чего-то нового в искусстве, чего-то по - этически уносящего вдаль, открывающего безвестные необъятные горизонты». Видный музы кальный деятель и композитор Германии Эрнст Герман Майер писал: «Богатейшее наследие оставил нам Вагнер. Лучшие произведения этого выдающегося (хотя и глубоко противоречи вого) художника увлекают благородством и силой образов национальной героики, вдохновен ной страстностью выражения, замечательным мастерством». Действительно, искусство Ваг нера глубоко национально и органически связано с национальными традициями немецкой художественной культуры, особенно с традициями Бетховена, Вебера и немецкого народно-ЖИЗНЕННЫ н и ТВОРЧЕСКИЙ ПУТЬ ДЕТСКИЕ и МОЛОДЫЕ годы Рихард Вагнер родился в Лейпциге 22 мая 1813 года в семье полицейского чиновника. Через несколько месяцев после рождения отец его умер, и мать вскоре вышла замуж за актера Людвига Гейера; последний перевез семью в Дрезден, где он работал в драматическом театре.

Маленький Рихард уже в раннем детстве был окружен атмосферой театра, вовлечен в жизнь театральных кулис, что сказалось на всем дальнейшем пути его деятельности как дра матурга и оперного композитора. Вагнер чрезвычайно увлекался литературой, поэзией, теат ром, историей античного мира. Гомер и Шекспир были его кумирами. Под влиянием трагедий Шекспира он написал в возрасте 14—15 лет большую пятиактную трагедию «Лейбальд и Аделаида», что свидетельствует о рано пробудившейся у Вагнера склонности к драматиче скому творчеству. Из сильных музыкальных впечатлений детских лет можно отметить впечатление от оперы Вебера «Фрейшюц» («Волшебный стрелок»), которую Вагнер услышал в Дрездене под управлением самого автора. Но это впечатление еще не возбудило у Вагнера желания стать музыкантом- профессионалом. Последнее возникло позднее, после обратного переезда в Лейп циг. Здесь в 1828 году в концертах Гевандхауза он впервые услышал музыку Бетховена. Это было для Вагнера новым откровением; под впечатлением симфоний Бетховена он решил стать музыкантом. Отныне и до конца жизни Бетховен сделался для него путеводной звездой. Не зная никаких правил композиции, Вагнер начал пробовать свои силы в музыкальном творче стве. Первые попытки творчества. К первым, еще неудачным попыткам творчества Ваг нера относятся: увертюра си-бемоль мажор, ряд произведений для фортепиано. Вагнер в своих мемуарах комически описывает исполнение увертюры, вызвавшей в публике сначала недо умение, а потом смех, так как он употребил в ней экстравагантный, нелепый и не идущий к делу эффект: оглушительный удар литавр через каждые четыре такта на протяжении всей увертюры. Так неудачно прошел композиторский дебют Вагнера. В этот же период в круг литературно-поэтических увлечений Вагнера вошел Э. Т. А. Гофман — выдающийся немецкий писатель-романтик и музыкант, Рассказы Гофмана, уво дившие в мир причудливых фантастических образов, в мир странных видений и фантасмаго рий, были близки многим немецким романтикам. Юный Вагнер с пылким романтическим воображением

оказался в плену гофмановских идей и фантазий, тем более что Гофман сам был музыкантом (композитором и дирижером) и в литературном творчестве много места уде лял музыке («Крейслериана», новеллы «Дон-Жуан» и «Кавалер Глюк», многое в «Серапионо-вых братьях» и т. д.). В частности, рассказ Гофмана «Состязание певцов в Вартбурге» послу жил Вагнеру темой, использованной в дальнейшем в опере «Тангейзер». Желание Вагнера сделаться музыкантом становилось все более настойчивым. С этой целью он поступил в Лейпцигский университет в качестве «студента музыки». Но, втянув шись в беспутную жизнь немецких студенческих корпораций с их дебошами, карточной игрой и дуэлями, Вагнер мало времени и внимания мог уделять занятиям любимым искусством. В конце концов он бросил университет. Найдя себе учителя в лице кантора церкви св. Фомы (должность, которую некогда занимал И. С. Бах) Теодора Вейнлига, Вагнер в короткий срок под его руководством овладел необходимыми теоретическими знаниями. Работа в немецких оперных театрах. После сравнительно успешного исполнения до-мажорной симфонии в лейпцигском Гевандхаузе Вагнер мог рассчитывать на скромный зара боток. Вскоре представился случай: в 1833 году, по приглашению брата—оперного певца в Вюрцбурге, он поступил в вюрцбургский театр на должность хормейстера. Так началась дея тельность Вагнера в различных оперных театрах, скитания по маленьким городкам Германии. Это принесло ему несомненную пользу: он вошел в непосредственное соприкосновение с театром, на практической работе изучил популярные тогда оперы разных школ и направлений, требования оперных певцов и публики, усвоил специфику оперного искусства и взаимодейст вие всех частей сложного механизма оперного театра. Первая опера Вагнера «Феи». В Вюрцбурге в 1833 году была написана первая опера Вагнера «Феи» (на сюжет драматической сказки Карло Гоцци «Женщина-змея»), представ- ляющая собой образец немецкой романтической оперы с нагромождением фантастических происшествий, ужасов, битв, превращений.

Музыка «Фей» еще не отличается самостоятель ностью; в ней весьма заметно влияние Вебера и Маршнера; операми последнего Вагнер увле кался в период работы в Вюрцбурге, Но при внимательном рассмотрении можно заметить отдельные мелодические и гармонические обороты, предвосхищающие «Тангейзера» и «Ло- энгрина». Не обладая значительными художественными достоинствами, первая опера Вагнера имеет лишь историко-познавательный интерес. При жизни Вагнера она поставлена не была. Интересно отметить, что в первой половине 30-х годов, непосредственно после сочи нения оперы «Феи», Вагнер под влиянием близкого знакомства с итальянской и французской операми временно разочаровался в немецкой романтической опере. В своей статье «Немецкая опера» (1834) он писал: «Мы безусловно завоевали определенную область музыки — а имен но музыку инструментальную; немецкой же оперы у нас нет, и причина этому та же, вследст вие которой нет у нас и национальной драмы. Мы слишком «возвышенны» и слишком учены, чтобы создавать живые человеческие образы». В другом месте этой статьи Вагнер восклицает: «Ох, уж- эта наша проклятая ученость— источник всех немецкий зол!». В статье «Драматиче ское пение» (1837) Вагнер отдает предпочтение итальянской и французской манере пения, итальянской оперной кантилене перед пением немецких певцов в немецкой опере. «...Мы (то есть немцы. — Б. Л.) в общем лишены божественного дара пения...», — пишет здесь Вагнер. Все это звучит неожиданно в устах такого ярко выраженного немецкого музыканта, как Вагнер. Объяснение указанного факта в том, что Вагнер здесь выступает против реакци онного немецкого романтизма, отразившегося и в немецкой опере 30-х годов, — против того романтизма, который подвергался критике в передовой немецкой публицистике (Г. Гейне, деятели «Молодой Германии»). Больше всего захватили Вагнера идеи «Молодой Германии», ее выступления против идеализации средневековья, против католической мистики в творчест ве некоторых немецких романтиков.

«Запрет любви». Вагнер временно отвернулся от немецкой романтической оперы и обратился к другим оперным жанрам. Новая опера Вагнера «Запрет любви» написана была в 1836 году, когда он находился в Магдебурге в должности музыкального директора и дирижера оперного театра. Сюжет этой комической оперы заимствован из пьесы Шекспира. «Мера за меру». Музыка оперы «Запрет любви», не отличающаяся, как и в первой опере Вагнера, дос таточной самостоятельностью, написана под явным влиянием отчасти итальянской, отчасти французской оперы. Вагнер, дирижировавший в Магдебурге операми Россини, Беллини, Бу-альдье, Адана и Обера и практически изучивший их, использовал в своей опере характерные приемы французской комической и итальянской опер: вокальная виртуозность, комическая скороговорка, развитые ансамбли и т. д. Опера «Запрет любви» была поставлена в Магдебурге под управлением Вагнера, но, разученная наспех, в результате чего ни певцы, ни оркестр не знали твердо своих партий, она не имела успеха у публики. Вскоре представилась Вагнеру возможность получить место дирижера в Кенигсберге. Но вследствие плохого материального положения театра и его банкротства Вагнер вынужден был искать новое место. В Кенигсберге Вагнер женился на актрисе Минне Планер и вместе с ней отправился в Ригу, где ему было предложено место дирижера в оперном театре. Вагнера, проработавшего несколько лет в маленьких оперных театрах, уже больше не удовлетворяла провинциальная сцена с ее жалким прозябанием. Тем не менее практическая работа в оперных театрах сыграла положительную роль в творческом росте молодого Вагнера: он получил громадный дирижерский опыт, позволивший ему в дальнейшем сделаться одним из наиболее выдающихся дирижеров; он написал две оперы, хотя еще подражательные и сла - бые, но явившиеся необходимым ранним этапом в овладении основными средствами оперного искусства. Пребывание в Париже, Заветной мечтой Вагнера стал Париж — один из центров ев ропейской художественной культуры той эпохи, город-магнит, привлекавший к себе многих поэтов, артистов, художников, музыкантов,

стекавшихся туда со всех концов Европы. Но крайняя материальная нужда помешала Вагнеру быстро осуществить свою мечту. В творчест ве Вагнера это был период созревания замысла большой героической оперы на сюжет англий ского писателя Э. Бульвера-Литтона «Риенци — последний римский трибун», из истории борьбы народа Рима во главе с римским трибуном Риенци против гнета феодалов в средние века ( XIV век). Историко-революционный сюжет «Риенци» увлек Вагнера в связи с освободи тельным движением народов Европы в 30-е годы. Либретто и музыку «Риенци» Вагнер начал писать летом 1838 года в Риге, но материальная нужда и постоянные преследования кредито ров мешали его творческой работе и заставили после долгих мытарств принять решение тайно бежать в Париж. Вместе с Минной Планер Вагнер отправился Балтийским морем за границу. Беглецы направились сначала в Лондон, где была сделана восьмидневная передышка. Поездка морем в Лондон, настигшая их в дороге буря произвели на Вагнера неизгладимое впечатление. От матросов Вагнер услышал легенду о Летучем голландце, заставившую его вспомнить рассказ Гейне на ту же тему. Длительное морское путешествие, сопровождавшееся бурей, романтиче ская история — все это вызвало у Вагнера настойчивое желание написать романтическую оперу о Летучем голландце. Из Лондона путешественники направились в приморский город Северной Франции Булонь, где в это время отдыхал Мейербер, приветливо принявший Вагне ра, положительно отозвавшийся о готовых сценах из «Риенци» и снабдивший Вагнера реко мендательными письмами в Париж, куда Вагнер прибыл осенью 1839 года. Молодой музы кант надеялся здесь поставить свои оперы, добиться сносного общественного и материального положения и даже прославиться. Но Вагнеру пришлось горько разочароваться. Париж оказался людским океаном, в ко тором тонет отдельная человеческая личность с ее индивидуальными стремлениями. Никому не было дела до неизвестного, ничем еще себя не прославившего немецкого музыканта. Наде жды Вагнера на Париж не

осуществились. Постановка «Запрета любви» была сорвана; до биться принятия «Риенци» к постановке в театре Сгапй Орёга оказалось невозможным; испол нение увертюры Вагнера «Колумб» в консерватории успеха не имело. Даже рекомендатель ные письма такого музыкального авторитета в Париже, как Мейербер, не возымели действия. Материальная нужда росла с ужасающей быстротой. Вагнер вынужден был делать аранжи ровки отрывков из модных опер для различных инструментов, заниматься скучной, тяжелой и плохо оплачиваемой работой вроде переписки нот. Трехлетнее пребывание Вагнера в Париже открыло ему глаза на многое, и прежде всего на положение искусства в буржуазном мире — в мире торговых сделок и коммерческих спекуляций. Вагнер столкнулся с искусством, которое, обслуживая верхи финансовой олигар хии во Франции Луи-Филиппа, сделалось предметом торговли и превратилось в ремесло. Мысль о невозможности свободного существования и развития искусства в этих условиях оформилась впоследствии в идею о необходимости революционного переворота как средства процветания искусства и освобождения его от власти денег. Таким образом, пребывание Ваг нера в Париже имело важное значение в развитии его революционных взглядов. Несмотря на столь тяжелую, полную лишений жизнь, творческая работа Вагнера в Париже протекала очень напрях<енно и интенсивно. Им написан ряд статей для различных газет и журналов. Среди этих статей наиболее интересен острый сатирический памфлет «Па рижские увеселения», в котором зло высмеиваются музыкальная жизнь и нравы парижского так называемого «высшего света»; из других парижских литературных работ Вагнера назовем статью о Берлиозе и две новеллы: «Конец в Париже» и «Паломничество к Бетховену», напи - санную в духе музыкальных новелл Гофмана. В Париже была закончена опера «Риенци» (1839) и написаны опера «Летучий голландец» (1842), увертюра «Фауст» (1842) по Гёте и несколько романсов. Увертюра «Фауст». Увертюра «Фауст» Вагнера принадлежит к наиболее выдаю щимся произведениям раннего периода его творчества. Полная страсти и увлечения, музыка увертюры заслужила высокую оценку Чайковского,

писавшего о ней; «Увертюра к «Фау сту»—единственное самостоятельное симфоническое сочинение Вагнера, написанное, веро ятно, в одну из тех минут, когда борьба его ложной теории с непосредственным влечением его творческого дара разрешилась в пользу последнего, — есть лучшее сочинение Вагнера и в то же время одно из превосходнейших творений германской симфонической литературы. Я не знаю ни одного лирического произведения искусства, где бы с таким неотразимым пафосом были выражены муки человеческой души, усомнившейся в своих целях, надеждах и верова ниях. И превосходные темы (в особенности страстная тема А11е§го) и отличное их проведение в средней части, и строго выдержанная сжатая классическая форма, и колоритная, блестящая оркестровка — все эти качества делают из увертюры Вагнера чудесное, глубоко врезы вающееся в душу музыкальное произведение, могущее стать наряду с, лучшими симфониче- ским и творениями Бетховена и Шумана». «Риенци». Если увертюра «Фауст» принадлежит к лучшим достижениям раннего пе риода творчества Вагнера и обнаруживает руку гениального симфониста, то в опере «Риенци» Вагнер еще не нашел своего пути. Это — большая пятиактная опера на исторический сюжет, написанная в духе «большой» парижской оперы Мейербера и в особенности Спонтини. Зная вкусы публики, видя триумф опер Мейербера, Вагнер рассчитывал на успех своей оперы. Историко-революционный сюжет (из истории борьбы римского народа против феодалов-угнетателей) оформлен здесь в виде блестящего, помпезного спектакля, изобилующего внеш ними эффектами: пышная, яркая театральность, обилие грандиозных массовых сцен, шествий и процессий, роскошно обставленный балет во втором акте, батальные сцены в третьем акте, пожар в финале оперы—все это характерные атрибуты «большой» оперы в мейерберовско-спонтиниевском вкусе. Это именно то направление, против которого сам же Вагнер впослед ствии восстал, жестоко критикуя (и не во всем справедливо) Мейербера. Музыка «Риенци», обладая в отдельных моментах широтой и размахом, изобилует общими местами, во многом банальна, а чрезмерное обилие маршей и назойливых маршеобразных ритмов делает ее одно образной. Лучшим моментом в опере

является тематически связанная с ней увертюра, часто появляющаяся в программах симфонических концертов ДРЕЗДЕНСКИЙ ПЕРИОД ТВОРЧЕСТВА Возвращение в Германию. Время пребывания Вагнера в Париже близилось к концу. Готовившаяся в Дрездене постановка «Риенци» ускорила его отъезд из Парижа. Лето 1842 года уже застало Вагнера в Германии. С неизъяснимым восторгом, со слезами радости всту пил он на родную почву. С большим увлечением шли репетиции «Риенци» в Дрезденском оперном театре. Наконец настал долгожданный день, и в октябре 1842 года состоялась поста новка. Впервые Вагнер испытал полное материальное и моральное удовлетворение: опера, изобилующая многочисленными театрально-постановочными эффектами, благодарная и вы игрышная для певцов и оркестра, имела огромный успех у публики. Вагнер сразу сделался знаменитостью. «Летучий голландец». Успех «Риенци» побудил Дрезденский театр принять к поста новке «Летучего голландца», премьера которого, состоявшаяся в начале 1843 года, была, од нако, принята весьма холодно; захваченная театральной роскошью и блеском «Риенци», пуб лика не оценила «Летучего голландца», где Вагнер, отказавшись от всех атрибутов «большой» оперы, повернул на новый путь. Присяжная критика также заняла враждебные позиции. В «Летучем голландце» уже намечаются характерные признаки вагнеровской музы кальной драмы. Здесь еще нет последовательного, законченного воплощения реформаторских идей Вагнера, которые окончательно оформились лишь в начале 50-х годов. «Летучий гол ландец» находится в русле традиций немецкой романтической (веберовской) оперы, что ска зывается в народно- легендарном сюжете, в переплетении мира реального и фантастического, в опоре на немецкую народную песню. Но в стремлении преодолеть законченные отдельные номера старой оперы и превратить их в драматические сцены, в повышении драматургической роли оркестра, в широком использовании лейтмотивов Вагнер обнаруживает реформаторские тенденции, получившие развитие в более поздних операх.

В «Летучем голландце» преодоление законченных номеров еще не приводит к их уничтожению: арии, дуэты, хоры, являясь частью большой сцены или сами составляя сцену (например, монолог Голландца в первом акте), вместе с тем имеют самостоятельное значение и могут быть выделены; усиление роли оркестра осуществляется не за счет вокально- мелодической сферы, имеющей в опере ведущее значение. По своей идее и ее музыкально-драматическому воплощению «Летучий голландец» — романтическая опера, развивающая традиции веберовского «Фрейшюца» в условиях не мецкого романтизма 40-х годов. Это — романтическая баллада о человеке, проклятом дьяво лом и осужденном на вечные скитания без отдыха и покоя по волнам бурного океана на своем призрачном корабле. Освобождением от этого проклятья может быть лишь верная любовь женщины. Любовь дочери капитана норвежского корабля Секты и Голландца составляет дра - матический стержень оперы. Эта лирическая драма показана Вагнером на фоне картин моря. Безбрежный океан, то бушующий, то спокойный, жанровые сцены, рисующие жизнь норвеж- ских моряков, — таков фон, соотавляйщий контраст с любовно-лирической линией оперы и чрезвычайно ярко выраженный в музыке, народной по своему складу. «Летучий голландец» по музыке несравненно выше всех предыдущих опер Вагнера, почти не выходивших за пределы подражательности, и является первым произведением большого художника, отказавшегося от погони за дешевым успехом и поставившего перед собой новые творческие задачи.Вагнер — дирижер Дрезденского оперного театра. Осуществив в Дрездене постанов ки двух опер, Вагнер мог рассчитывать на упрочение своего общественного и материального положения. И действительно, он был назначен на должность дирижера (придворного капель мейстера) Дрезденского оперного театра. Последующие годы (до революции 1849 года) Ваг нер находился на этой работе. С огромной энергией и настойчивостью он проводил в жизнь планы в соответствии со своими, сложившимися к этому времени, художественными убежде ниями. Он поднял ожесточенную борьбу с

оперной рутиной, с коммерческо - предпринима тельскими действиями театральной администрации, стремился изгнать из репертуара театра оперы, которые, не обладая высокими художественными достоинствами, привлекали публику внешними театрально-постановочными эффектами, и заменить их операми Моцарта, Глюка, Бетховена, Вебера. Особенно следует отметить знаменательную постановку оперы Глюка «Ифигения в Авлиде» в обновленной редакции Вагнера. Все мероприятия Вагнера, направленные на то, чтобы поднять художественный уро вень театра, улучшить репертуар и качество исполнения, наталкивались на сопротивление администрации, что создавало для него немалые трудности. Подобно Листу в Веймаре, Вагне ру в Дрездене пришлось вести борьбу за осуществление своих художественных планов. В этой обстановке была написана опера «Тангейзер», поставленная в Дрездене в 1845 году. В 1848 году Вагнер закончил оперу «Лоэнгрин»; но постановка «Лоэнгрина» не могла состояться вследствие начавшегося в Дрездене революционного движения, в котором Вагнер принял активное участие. «Лоэнгрин» был впервые поставлен Листом в Веймаре в 1850 году. Вагнера занимали в Дрездене и другие творческие планы; в особенности его художественное вообра жение привлек образ героя германо-скандинавских саг Зигфрида; из этого плана впоследствии выросла грандиозная музыкально- драматическая эпопея «Кольцо нибелунга». «Тангейзер» и «Лоэнгрин». Оперы «Тангейзер» и «Лоэнгрин» являются вершиной творчества Вагнера в 40-е годы. В них нашла завершение рыцарско-романтическая линия немецкой оперы, начало которой было положено «Эвриантой» Вебера. Сюжеты опер, заимст вованные из средневековых легенд и сказаний, переносят зрителя-слушателя в далекие фео дально-рыцарские времена и заключают в себе некоторую долю мистицизма. Но идейное содержание этих опер не сводится к их сюжетам. Для Вагнера они явились средством художе ственного воплощения идей, чувств и мыслей, волновавших в тот период умы и сердца пере довой

интеллигенции: в «Тангейзере» — борьба за свободное проявление земного человече ского чувства, противопоставляющего себя христианской аскетической морали; в «Лоэнгри- не» — невозможность достижения светлого идеала в мире фальши, лжи и коварства, — а это есть не что иное, как аллегорическое изображение печальной участи непонятого художника в тех общественных условиях, в которых жил и творил Вагнер. Сам Вагнер пишет об этом в «Обращении к друзьям»: «Кто в Лоэнгрине открывает категорию христианского романтизма, тот созерцает его случайную внешность,, а не самую сущность... Я подхожу к трагическому положению истинного художника в современной жизни...». Что касается принципов музыкальной драматургии, то Вагнер развивает дальше в этих операх тенденции, заключенные уже в «Летучем голландце»: легендарно- мифологический сюжет; перерастание отдельных законченных номеров в большие драматиче ские сцены, непосредственно переходящие одна в другую; превращение оперной арии в моно лог или рассказ, дуэта — в диалог; громадное развитие оркестровой партии и тем самым сим- фонизация оперы; лейтмотивизм. "Вместе с тем Вагнер здесь еще не приходит к крайностям своих поздних музыкальных драм: наличие большого количества ансамблей и хоров, отнюдь не подчиненная, а главная роль вокально-мелодической сферы говорят о связях «Тангейзера» и «Лоэнгрина» с жизненными оперными традициями. В лучших страницах музыки опер с громадной силой выразительности, реалистически правдиво воплощены человеческие страсти — любовь, восторг, печаль, страдания; с исключительной яркостью и выпуклостью противо поставлены противоположные, конфликтные музыкально-сценические образы. А увертюра к Тангейзеру, сцена Тангейзера с Венерой, рассказ Тангейзера, марш, вступление к Лоэнгрину,рассказ Лоэнгрина, сон Эльзы, дуэт Лоэнгрина и Эльзы, вступление к третьему акту принад лежат к высшим достижениям симфонической и оперной музыки XIX века.

Дирижерская и писательская деятельность. Деятельность Вагнера в Дрездене не ограничивалась оперным театром. Вагнер как дирижер способствовал подъему симфонической культуры города. Особенно важным и знаменательным было исполнение под управлением Вагнера Девятой симфонии Бетховена, впервые показавшее все величие этой симфонии, за ставившее многих музыкантов и любителей отказаться от распространенного тогда мнения о якобы ее непонятности и запутанности. Из других важных мероприятий следует также отме тить инициативу Вагнера по перенесению праха Вебера из Лондона в Дрезден, что он считал делом национальной чести. В Дрездене Вагнером был написан ряд статей художественного и политического со держания. Оппозиционные настроения Вагнера по отношению к господствующему политиче скому строю, приобретавшие все более революционную окраску, обусловлены были нараста нием революционной ситуации в Германии на подступах к 1848 году. В статьях, полных ис креннего, революционного пафоса, помещенных Вагнером в «Народных листках», он писал о необходимости насильственного социального переворота; в пламенной статье «Революция» (1849) Вагнер изображал революцию как великую богиню: «Идет она на крыльях бури с высо ко поднятым челом, озаренным блеском молнии, с мечом в правой и с факелом в левой руке, с мрачными, холодными и карающими очами, но с очами, излучающими сияние чистейшей любви для тех, которые дерзают в упор смелым взглядом смотреть в эти темные очи». Но революционность Вагнера, приведшая его на баррикады, носила романтический, наивно-утопический, анархический характер, свойственный немецкой мелкобуржуазной рево люционности, и не имела ничего общего с правильным научным пониманием задач револю ции. Характерно то, что он испытал влияние анархических идей М. Бакунина. Поэтому столь легким оказался переход Вагнера на сторону реакции после поражения революции 1849 года. С позиций бакунинского анархизма вплоть до отрицания необходимости государственной власти он критиковал существующий строи и с такими настроениями ринулся в самую гущу Дрезденского восстания.

Дрезденское восстание. В майские дни 1849 года, когда улицы Дрездена покрылись баррикадами, Вагнер оказался в числе восставших против правительственных войск; он рас клеивал на домах и заборах революционные воззвания; двое суток провел на Крестовой баш не, наблюдая за боями и опуская привязанные к камням записки с донесениями о ходе дел. Как видно, участие Вагнера в Дрезденском восстании было весьма активно. В результате, после разгрома революции, полицией было повсюду разослано следующее предписание: «Ме стный королевский капельмейстер Рихард Вагнер, привлекаемый к ответственности ввиду существенного участия в происшедшем здесь восстании, до настоящего времени не разыскан. Обращаем внимание всех полицейских властей на вышеизложенное и предлагаем в случае нахождения Вагнера на вашей территории его арестовать и немедленно об этом сообщить нам». Тем временем Вагнер тайно бежал из Дрездена и нашел убежище в Веймаре у своего великого друга и почитателя Ференца Листа, где скрывался несколько дней. Лист раздобыл Вагнеру подложный паспорт, давший ему возможность перейти неузнанным немецкую грани цу и оказаться вне пределов досягаемости. После некоторых колебаний, связанных с новыми парижскими планами, Вагнер решил в конце концов поселиться в Швейцарии. Он обосновал ся в Цюрихе. Так начались годы «швейцарского изгнания» Вагнера, годы политической эмиг рации. ГОДЫ ЭМИГРАЦИИ «Швейцарское изгнание». В первые годы «швейцарского изгнания» Вагнер стремился теоретически и философско-эстетически осмыслить свои творческие задачи, которые уже созрели в его художественном сознании и в значительной степени практически были реализо ваны в дрезденских операх. За плечами Вагнер имел достаточный жизненный и творческий опыт, ему уже стали. ясны художественные цели. Являясь непосредственным участником революции 1849 года, он связывал мечты о революционном перевороте со своим художест венным идеалом и считал, что осуществление последнего возможно только в условиях иногообщественного строя, свободного от власти денег. Конечно, представление Вагнера о таком общественном строе было весьма туманно и идеалистично.

Все эти мысли изложены Вагне ром в чрезвычайно интересной, талантливо и темпераментно написанной, во многом правиль ной, а во многом утопической брошюре «Искусство и революция» (1849). «Искусство и революция». В высшей степени прогрессивно следующее положение, выдвинутое Вагнером уже в самом начале брошюры: «Мы вовсе не станем заниматься здесь абстрактными дефинициями искусства, но ставим себе иную, на наш взгляд, вполне естест венную, задачу: обосновать значение искусства как функции общественной жизни, политиче ского устройства; установить, что искусство — продукт социальной жизни». Как видно, это высказывание Вагнера находится в резком, непримиримом противоречии с реакционными «теориями» так называемого «чистого» искусства, якобы независимого от общественной, политической жизни. Дальше Вагнер пишет: «... искусство было всегда прекрасным зеркалом общественного строя». Вагнер утверждает, что идеалом общественного строя является античная Греция, по родившая величайшее создание искусства — греческую трагедию. Правильно оценивая вели кие художественные достижения древнегреческого театра, Вагнер вместе с тем, подобно мно гим буржуазным историкам искусства, идеализирует античный общественный строй, пред - ставлявший собой на самом деле рабовладельческую формацию, хотя для своего времени и прогрессивную по сравнению с родовой общиной, но бесконечно далекую от идеала. Прогрессивное значение имеют в брошюре «Искусство и революция» страницы, по священные критике христианства, способствовавшего, как говорит Вагнер, падению искусства и превращению художника в «раба индустрии». Вагнер дает христианству самую беспощад - ную характеристику: «Христианство оправдывает бесчестное, бесполезное и жалкое сущест вование человека на земле чудодейственной любовью бога, который вовсе не создал челове ка... для радостной, все более осознающей себя жизни и деятельности на земле; нет, он запер его здесь в отвратительную

тюрьму, чтобы приготовить ему после смерти, в награду за то, что он преисполнился здесь, на земле, полнейшего в себе презрения, — самую покойную вечность и самое блестящее безделье». «Лицемерие, — пишет Вагнер, — является, вообще говоря, са мой выдающейся отличительной чертой всех веков христианства, вплоть до наших дней...». «...Искусство, вместо того чтобы освободиться от якобы просвещенных властителей, какими являлись духовная власть, «богатые духом» и просвещенные князья, продалось душой и телом гораздо худшему хозяину: Индустрии... Вот каково искусство, которое в настоящее время заполняет весь цивилизованный мир: его истинная сущность — индустрия, его эстетический предлог—развлечение для скучающих». Нужно правильно понять неточную формулу Вагнера: под «индустрией» он понимает буржуазно-капиталистический строй, который он подвергает жестокой критике, как строй, несовместимый со свободным развитием искусства. Именно в условиях этого строя, где все определяется властью денег, искусство становится ремеслом и предметом торговли. Вот про тив чего со всей силой и страстью восстал Вагнер! Где же выход? В революции. «Великая Революция всего человечества», говорит Вагнер, может возродить истинное искусство. «Ис тинное искусство может подняться из своего состояния цивилизованного варварства на дос тойную его высоту лишь на плечах нашего великого социального движения; у него с ним общая цель, и они могут ее достигнуть лишь при условии, что оба признают ее. Эта цель— человек прекрасный и сильный: пусть Революция даст ему Силу, Искусство — Красоту». Тут же нужно отметить непоследовательность Вагнера, являющуюся отражением ограниченности мелкобуржуазной революционности: критика капитализма сочетается с непониманием реаль - ной общественной ситуации и подлинных задач революции, утверждая правильную мысль о зависимости искусства от социальной жизни и политики, Вагнер одновременно говорит о несовместимости его ни с какой властью, ни с каким авторитетом и называет все это «высшей свободой».

Такое отрицание государственной власти и государства вообще является не чем иным, как проявлением мелкобуржуазного анархизма. В этой же работе Вагнер, пока еще бегло, ставит вопрос об «истинной драме», которая не будет ни драмой, ни оперой (в старом смысле) и где сольются все виды искусства. Идеи реформы музыкальной драмы Вагнер широко и подробно разрабатывает в таких работах, как «Художественное произведение будущего» (1850), «Опера и драма» (1851), отчасти «Обраще ние к друзьям» (1851), написанное как предисловие к трем оперным либретто: «Летучий гол ландец», «Тангейзер», «Лоэнгрин».«Опера и драма». Самым большим философско-эстетическим трудом Вагнера являет ся «Опера и драма»-В ней развивается и углубляется идея синтеза искусств в «драме будуще го», как называл Вагнер свою музыкальную драму. Основное содержание книги сводится к следующему: заблуждение оперы в том, что музыка, которая должна быть в опере средством выражения, стала целью, а драма, которая должна быть целью, стала средством. Поэтому опера в своем историческом развитии превратилась в ряд арий, дуэтов, танцев, разрывающих драму на мелкие части, наводнилась бессодержательной (в драматическом смысле) мелодией и стала средством развлечения скучающей публики. Особенно Вагнер критикует в этом отно шении итальянскую (Россини) и французскую оперу (Обер и Мейербер). Тут же заметим, что если Вагнер прав, выступая против дешевого развлечения буржуазной публики виртуозными ариями в исполнении любимых певцов, то принципиальное отрицание арий и дуэтов в опере есть не что иное, как разрыв с лучшими традициями оперного искусства (вовсе не противоре чащими драматической правде). П. И. Чайковский неоднократно указывал по этому поводу, что жизненная правда и художественная правда, особенно в таком условном жанре, как опе ра,—это две разные правды. Далее Вагнер рассуждает, одна поэзия не может стать совершенной драмой; она должна вступить в союз с музыкой. Но не всякая поэзия, то есть не всякий поэтический сю жет, может сочетаться с музыкой: поэтической основой музыкальной драмы является миф, созданный народной

фантазией. Миф, говорит Вагнер, — это начало и конец истории; лишен ный всего случайного, он выражает вечное и неумирающее и потому полнее всего, органичнее всего сочетается с музыкой. В чем же односторонность этой теории Вагнера? Конечно, мифо логические сюжеты в опере вполне возможны, и трехвековая история оперы это подтвержда ет. Но ограничение музыкальной драмы одними мифологическими сюжетами принципиально неверно, несмотря на все философские рассуждения Вагнера. Наиболее выдающиеся достиже ния музыкальной драматургии (как зарубежной, так и русской) воочию показали возможность органического слияния музыки и поэзии ъ операх на самые разнообразные сюжеты—истори ческие, бытовые, сказочные и Другие. Художественное произведение, в котором музыка и драматическая поэзия сольются в единое целое, уже не будет, согласно теории Вагнера, оперой в старом смысле этого слова; оно будет искусством будущего. В драме будущего, в которой музыкальное и драматическое действия будут представлять собой сплошной поток, не прерываемый отдельными номерами, основным средством выражения, по Вагнеру, должен быть оркестр. Оркестр призван выразить то, что слово выразить бессильно,— углубить и пояснить жест, осветить внутренний мир пе реживаний и страстей героев драмы, дать зрителю предчувствие будущего действия. Мелоди ческое содержание симфонической оркестровой ткани должны составить повторяющиеся и возвращающиеся много раз мотивы (так называемые лейтмотивы), характеризующие дейст вующих лиц драмы, явления природы, предметы, человеческие страсти. Такое непрерывное симфоническое развитие, основанное на чередованиях, преобразованиях, одновременных сочетаниях многочисленных коротких лейтмотивов, составляет вагнеровскую так называемую «бесконечную мелодию». Разумеется, сама идея синтеза искусств в музыкальной драме глубоко прогрессивна. Но пути, которые рекомендует Вагнер для осуществления этой идеи, таят в себе много уязви мого. Об ограничении мифологическими сюжетами и об отрицании отдельных арий, дуэтов, ансамблей уже говорилось. Неверно приписывать оркестру, а не вокальному элементу глав ную роль в

музыкальной драме. Вагнер тем самым намеренно и сознательно лишает оперу 'вокально-мелодической выразительности, всегда составлявшей жизненную основу оперы. Более всего уязвимо мнение Вагнера, что его музыкальная драма— единственно истинная панацея от всех бед в искусстве, что никакого другого решения проблемы музыкальной драмы быть не может. Это и вызвало справедливый протест со стороны многих передовых музыкан тов. Чайковский и Римский-Корсаков много раз выступали против предвзятых вагнеровских теорий.Противоречия между теорией и творческой практикой. Однако между вагнеровской теорией музыкальной драмы и его творческой практикой существуют противоречия. Укажем на некоторые из них: в теории Вагнер изгоняет ансамбли и хоры, как условность старой опе ры, нарушающую драматическую правду. Все же не только в ранних, но и в поздних операх («Мейстерзингеры», «Парсифаль») он ими широко пользуется; в «Нибелунгах» хоров и ан самблей значительно меньше, но и там они изредка встречаются (трио дочерей Рейна в «Золо- те Рейна» и «Закате богов»; хоры вассалов там же и т. д.). Умаляя в теории значение вокаль ной сферы, Вагнер создал в своих музыкальных драмах немало прекрасных вокальных мело дий, да и речитативы его отличаются большой интонационной выразительностью. В теории Вагнер утверждает, что каждое из искусств, слитых в музыкальной драме, обладает специфи ческой, только ему одному свойственной, выразительной функцией и не должно вторгаться в область другого искусства; так, музыка не должна дублировать то, что зритель видит на сцене, не должна живописать Однако Вагнер в своих музыкальных драмах широко и мастерски пользуется программно- изобразительными свойствами музыки и создает дивные по красоте ярко изобразительные музыкальные картины (полет валькирий, волшебный огонь, ковка меча Зигфрида, шелест леса и пение птички). Все эти и некоторые другие противоречия между теорией и творческой практикой у Вагнера обусловлены тем, что Вагнер, как великий худож ник, не мог во всем подчинить свое творчество надуманной теории музыкальной драмы.

При этом все крайности творчества Вагнера позднего периода являются отражением его теорий: преобладающая роль оркестра, непрерывность симфонического развития, превра щение оперы в программную вокально- симфоническую поэму, наличие большого количества моментов резонерской риторики, противопоказанной театральному искусству и отяжеляющей и тормозящей драматическое действие, отвлеченная символика. В результате драматическое действие благодаря обилию разговоров и скучных рассуждений статично и неподвижно, в то время как музыкальное, симфоническое развитие во многом чрезвычайно динамично. В этом тоже противоречие вагнеровской музыкальной драмы. Однако музыкальная драматургия Вагнера оказала и положительное воздействие на дальнейшее развитие оперного искусства (при условии сохранения жизненных традиций ста рой оперы): повысилась роль оркестровой партии, которую уже невозможно было низводить к чисто аккомпанирующей функции; в драматургии оперы наряду с ариями и завершенными ансамблями большое значение получили драматические сцены со сквозным музыкальным развитием. Начало работы над тетралогией. Идея музыкальной драмы на сюжет германо-скандинавского мифа о Зигфриде возникла у Вагнера еще в 1848 году, причем тогда она уже была оформлена в виде словесной трехактной драмы с прологом под названием «Смерть Зиг фрида». Участие в Дрезденском восстании, а затем литературные работы в первые годы «швейцарского изгнания» отвлекли Вагнера от музыкально-драматического творчества. Лишь в 1851 году Вагнер вернулся к драматической разработке мифа о Зигфриде. Но он решил предпослать «Смерти Зигфрида» драму, в которой были бы объяснены все предшествующие события. Таким образом, в следующем 1852 году были написаны драматические тексты всей тетралогии «Кольцо нибелунга», состоящей из четырех частей: «Золото Рейна», «Валькирия», «Зигфрид», «Закат богов» (как переименована была «Смерть Зигфрида»). Но если тексты всех четырех драм, составляющих грандиозную эпопею, были созданы очень быстро, то сочинение музыки заняло

больше двадцати лет и явилось делом почти всей второй половины творческой жизни Вагнера. Первая постановка тетралогии состоялась в течение четырех дней в Байрейте в 1876 году. Творчество Вагнера не ограничивалось «Кольцом нибелунга». Доведя тетралогию до середины второго акта «Зигфрида», он остановился. Прежде всего этому были причины идей ного порядка: образ Зигфрида, который был художественным выражением революционных чаяний Вагнера, его больше не удовлетворял. Вагнер уже совершил идейную эволюцию впра во, по своим политическим и философским взглядам он оказался в лагере реакции и считал свое участие в революции заблуждением. В области философской он сделал своим «символом веры» реакционную идеалистическую и пессимистическую философию А. Шопенгауэра с ее отрицанием воли к жизни. Вагнер в этом отношении был типичным представителем той части немецкой мелкобуржуазной интеллигенции, которая после краха революции 1848— 1849 годов начала проникаться настроениями обреченности и в безысходном пессимизме шопен - гауэровской философии искала разрешения своих сомнений. Но это было не единственной причиной, заставившей Вагнера временно отказаться от продолжения «Нибелунгов». Он не верил в возможность в условиях немецких оперных сцен осуществить постановку гигантского, требующего колоссального напряжения сил, произведе ния. Он решил обратиться к более простой и, как ему казалось, более легкой для театральной постановки драме. Живя в Цюрихе, Вагнер в 1858 году начал работу над музыкальной драмой «Тристан и Изольда», закончив ее в Люцерне в 1859 году. « Тристан и Изольда». Сюжет музыкальной драмы «Тристан и Изольда» заимствован из средневекового рыцарского романа, впервые поэтически обработанного у миннезингера Готфрида Страсбургского. Вагнер создавал «Тристана» под сильным влиянием философии Шопенгауэра. Отсюда печать глубочайшего пессимизма, лежащая на идейно-эмоциональной концепции «Тристана». Эскизами к «Тристану» явились два романса Вагнера («Грезы» и «В

теплице») на тексты Матильды Везендонк, с которой он сблизился в Цюрихе; с ней Вагнер делился творческими замыслами и переживаниями. «Тристан и Изольда» — одно из высших достижений музыкального гения Вагнера, отличающееся изумительным богатством и силой музыкального выражения. Это —трагедия любви, но любви, почти изолированной от окружающей жизни, жаждущей в «царстве ночи» и в смерти найти успокоение. Атмосфера ночи, напоенной томлениями, погружающей влюб ленных в состояние небытия, пронизывает всю драму, в которой почти нет никакого сцениче ского действия, и лишь средствами музыки раскрываются муки и страдания героев. Здесь именно в наибольшей мере Вагнер превратил драму в вокально-симфоническую поэму. Прин - цип «бесконечной мелодии», основанный на сплошном, непрерывном течении музыки, без закругленных форм, с постоянными гармоническими эллипсисами, наиболее последовательно проводится в «Тристане». Напряженная, изысканная хроматика, непрерывные модуляции, многочисленные секвенции, альтерированные гармонии, сплошная текучесть музыки, отсут ствие ясных цезур—таков стиль «Тристана и Изольды». Римский-Корсаков писал по этому поводу: «Напряженность этого стиля, без всяких отдыхов, заметна, очевидна, в особенности в его «Тристане». С первых нот вступления и до заключения последнего акта, что бы ни проис ходило на сцене, мы чувствуем эту страшную напряженность». Гармония «Тристана», говорит далее Римский-Корсаков, «являя богатое, обильное многоголосие, достигающее местами до образцов поразительной красоты и пластичности, в целом представляет почти исключительно изысканный стиль, доведенный до крайней степени напряженности». Музыка «Тристана»—это могучий гимн любви. Такие страницы, как вступление к опере, любовная сцена второго акта, вступление к третьему акту и смерть Изольды, принад лежат к высшим достижениям западноевропейского музыкального искусства XIX века. «Тангейзер» в Париже. Закончив «Тристана и Изольду», Вагнер, находившийся еще в положении политического беглеца, начал хлопотать о разрешении вернуться в Германию. До получения разрешения он снова решил обосноваться в Париже. Там в

театре Огапс! Орёга был в 1861 году поставлен «Тангейзер». Но это событие не принесло автору радости, наоборот, оно доставило ему горькие страдания. Вагнеру было предложено ввести во второй акт балет согласно традициям «большой» французской оперы. Не желая поступаться своими художест венными принципами, Вагнер отказался от этого и вместо балета во втором акте, где он был бы неуместен, сильно расширил и переработал первую картину первого акта (в фоте Венеры), особенно вакханалию, думая этой балетной сценой удовлетворить парижан. Но он не достиг цели, так как представители парижской аристократии, члены так называемого «Жокей-клуба», пришли ко второму акту и устроили заранее подготовленный провал оперы. «Тангейзер» в Па риже был освистан. Это был большой общественный скандал, получивший отклик в специ - альной и общей прессе. СНОВА НА РОДИНЕ Тем временем Вагнер получил разрешение вернуться в Германию. Большой радостью был приезд Вагнера в Веймар на торжество открытия «Всеобщего немецкого музыкального союза», организованного Листом в 1861 году. Так как баденский гроссгерцог дал согласие на постановку «Тристана и Изольды» в Карлсруэ, Вагнер выехал туда, чтобы подготовить поста новку. Артистов он должен был найти сам. С этой целью Вагнер отправился в Вену, где в честь его пребывания был поставлен «Лоэнгрин». Ансамбль певцов венской оперы настолько понравился Вагнеру, что он решил перенести туда постановку «Тристана». Но вследствие болезни исполнителя главной партии пришлось постановку отложить на неопределенное вре мя. В поисках пристанища. Вагнер поселился в Бибрихе на Рейне, где он начал работу над «Нюрнбергскими мейстерзингерами». Материальные дела его складывались плохо. Лишь помощь некоторых друзей, и в том числе Листа, предотвратила катастрофу. Концерты из про изведений Вагнера под управлением автора в Лейпциге, Вене и других городах приносили слабый доход; некоторым облегчением была поездка Вагнера в Россию в 1863 году. Концерты его в Петербурге и Москве, в которых

Вагнер исполнил отрывки из своих опер и симфонии Бетховена, прошли с большим успехом. Высокую оценку музыке Вагнера дал В. Ф. Одоев ский, хотя и видел противоречия в его творчестве. «Здесь все было ново,—писал Одоевский после концерта Вагнера в Москве, — и глубоко задуманная музыка, как мелодия, и как гармо ническое сопряжение, и как оркестровка, и как исполнение с тончайшими оттенками, и как эстетическая дирижировка... Драматическая музыка— искусство новое, ему нет и трехсот лет; оно еще движется; для него еще есть будущность, и Монтеверди, Себастиан Бах, Моцарт, Бетховен, Вагнер суть эпохи этого передового движения; последняя из них—Вагнер со вершается у нас воочию». А. Н. Серов так писал о Вагнере-дирижере: «Зная каждую букву и каждую ноту из напечатанных произведений Вагнера, но еще не имев за границею случая видеть его во главе оркестра, я в минувший четверг пошел в зал дворянского собрания на пробу, чтобы удостовериться наделе в том, о чем печатно уже несколько раз говорил публике, т. е. что Вагнер, как дирижер, имеет себе равным только Листа и Берлиоза (дирижировке ко торых я бывал свидетелем). Оказалось действительно, что Рихард Вагнер, управляя «Героиче скою симфониею» Бетховена,—такой же феноменальный художник-поэт, как и в своих про изведениях». Серов был первым, пропагандировавшим в России творчество Вагнера. Улучшив несколько свои материальные дела концертами в Петербурге и Москве, Вагнер продолжал хлопоты о постановке «Тристана». Надежда на венский оперный театр рухнула окончательно. Попытка продвинуть «Тристана» на оперную сцену в Берлине оказа лась безрезультатной. Изнуренный этим, Вагнер решил приискать себе тихий уголок недалеко от Вены, где могла бы спокойно протекать его работа над «Мейстерзингерами». Но покой, о котором мечтал Вагнер, продолжался недолго. Материальные ресурсы были исчерпаны, при шлось снова давать концерты в разных городах. Но и это не принесло желанного результата. Положение Вагнера было близким к катастрофе. Имущество его было конфисковано кредито рами, он оказался бездомным беглецом, без средств к существованию. Вагнера даже начали посещать мысли о самоубийстве. Но в это время неожиданно совершился поворот в его судь бе.

Вагнер в Мюнхене и Трибшене. В мае 1864 года он получил приглашение явиться в Мюнхен к баварскому королю Людвигу II, бывшему пламенным почитателем искусства Ваг нера. Неуравновешенный человек, он с фанатической страстью, свойственной людям, психи чески не вполне нормальным, был влюблен в Вагнера и решил приблизить его к себе. По же ланию баварского короля Вагнер поселился близ Мюнхена по соседству с летней резиденцией короля, который дал ему средства для удовлетворения кредиторов и для спокойной твор ческой работы. Дружба с баварским королем, хотя и позволила Вагнеру избавиться от матери - альных мытарств и приняться за осуществление его художественных планов, в то же время способствовала развитию и закреплению у Вагнера откровенно реакционных, монархических, пангерманистских убеждений. Обосновавшись в Мюнхене, Вагнер готовил там долгожданную постановку «Тристана и Изольды», состоявшуюся в 1865 году под управлением Ганса Бюло- ва—ученика Листа, друга и почитателя Вагнера в этот период. Для спокойной творческой работы Вагнер снова поселился в Швейцарии, на этот раз в Трибшене близ Люцерна, где прожил шесть лет (1866—1872). Здесь он в 1867 году закончил оперу «Мейстерзингеры». Первая постановка оперы состоялась в следующем, 1868 году в Мюнхене под управлением Бюлова. В Трибшене Вагнера посещала дочь Листа и жена Бюлова — Козима. Расставшись с Бюловым, Козима стала женой Вагнера. Таким образом, Вагнер сделался зятем Листа. Сын Вагнера и Козимы (в будущем посредственный дирижер и компо зитор) был. назван Зигфридом по имени главного героя драмы Вагнера. В честь его рождения Вагнер написал замечательную симфоническую пьесу «Зигфрид-идиллия», в которой исполь зовал музыкальный материал последней сцены оперы «Зигфрид». В течение ряда лет Вагнер диктовал Козиме историю своей жизни, вышедшую впоследствии в трех томах («Моя жизнь»). В 60-е годы, сначала в Мюнхене; а затем в Трибшене, Вагнер написал ряд статей крайне реакционного содержания. Эти статьи композитора явились характерным выражением реакционной немецкой буржуазной идеологии периода образования Германской юнкерской империи.

лие и бессилие (хотя он и бог, который должен был бы обладать безграничным могуществом), его действия и поступки, направленные против своей же собственной воли, пассивное ожида ние смерти, которой он жаждет, отсутствие выхода и безраздельная власть рока—все это было близко философии Шопенгауэра, с которой Вагнер познакомился несколько позднее создания текста тетралогии. Однако в «Кольце нибелунга» основная идея раскрывается главным обра зом через музыку, в которой и заложен внутренний смысл трагедии. В конце «Заката богов» звучит в оркестре светлая и страстная мелодия, знакомая слушателю по третьему акту «Валь кирии»: Зиглинда выражает радость, узнав о близком рождении сына — героя Зигфрида. Здесь же эта мелодия — символ надежды на грядущее обновление. В музыкально-драматическом отношении «Кольцо нибелунга»—типичное произведе ние Вагнера позднего (послелоэнгриновского) периода. Вместо деления на номера — чередо вание больших драматических сцен, непосредственно переходящих одна в другую; отсутствие живого драматического действия, замена его большим количеством рассказов, споров, рассу ждений, тормозящих действие, делающих его статичным; отвлеченная символика; ведущая роль оркестровой партии, основу которой составляет сложная, продуманная, во всех деталях разработанная система лейтмотивов, подвергающихся разнообразным вариационным измене ниям в зависимости от драматической ситуации. Короткие лейтмотивы большей частью отличаются рельефностью и образуют слож ную, непрерывную, изобилующую многочисленными красотами симфоническую ткань. В системе лейтмотивов есть и оборотная сторона: слушатель не в состоянии уследить за таким огромным количеством лейтмотивов (в «Кольце иибелунга» их около ста) и запомнить их. По этому поводу писал Римский-Корсаков: «Слушатель не может воспринять непосредственно впечатление от всех этих вкрадывающихся и проскальзывающих внутри контрапунктической ткани руководящих мотивов. И в самом деле, если действующее лицо А говорит с лицом Б о третьем действующем лице В и если в сопровождающей музыке будут звучать контрапункти чески переплетенные

мотивы А, Б и В, то можно ли ярко отличить такое положение от обрат ного, то есть когда действующее лицо В будет говорить с А о лице Б или В и Б разговорятся об А?». П. И. Чайковский, прослушавший, как было сказано выше, всю тетралогию в Байрей-те в 1876 году, писал в своих воспоминаниях по поводу лейтмотивной системы Вагнера: «Ка ждое действующее лицо снабжено особым, ему одному принадлежащим коротеньким моти вом, который появляется каждый раз, как оно показывается на сцене или когда говорят о нем. Беспрестанное возвращение этих мотивов заставляет Вагнера, во избежание монотонности, каждый раз представлять его в новом виде, причем он обнаруживает поразительное богатство гармонической и полифонической техники. Богатство это слишком обильно; беспрестанно напрягая ваше внимание, он наконец утомляет его, и в конце оперы, особенно в «Гибели бо гов», усталость эта доходит до того, что музыка перестает быть для вас гармоническим соче танием звуков,—она делается каким-то утомляющим гулом». В лейтмотивной системе Вагнера есть известный схематизм, ибо лейтмотив, как пра вило, является основным средством музыкальной характеристики; благодаря такому методу музыкально-сценический образ утрачивает свою многогранность и делается односторонним. Как универсальное средство музыкальной характеристики, лейтмотив становится условным символом. Вагиеровские лейтмотивы в большинстве случаев звучат в оркестре, но многие из них появляются и в вокальных партиях. Конечно, не обладай Вагнер столь могучим симфоническим дарованием и мастерст - вом, он под влиянием своей системы превратил бы музыкальную драму в беспорядочную мозаику лейтмотивов. Но, как гениальный художник-музыкант, он преодолел рационализм своей системы и в многочисленных сценах музыкальных драм (и а том числе в «Нибелунгах») создал монолитные, логично развивающиеся, захватывающие силой выразительности симфо нические и вокально-симфонические полотна. Один из многих примеров — знаменитый похо ронный марш из «Заката богов», состоящий из одних лейтмотивов.

Чайковский так резюмирует свое впечатление от байрейтской постановки «Нибелун-гов»: «Итак, скажу в заключение, что в конце концов я вынес из выслушания «Перстня Нибе-лунгов». Вынес я смутное воспоминание о многих поразительных красотах, особенно симфо нических, что очень странно, так как менее всего Вагнер помышлял писать оперу на симфо нический лад; вынес благоговейное удивление к громадному таланту автора и к его небывало богатой технике; вынес сомнение в верности вагнеровского взгляда на оперу; вынес большое В 1870 году, по случаю столетия со дня рождения Бетховена, Вагнер написал книгу о Бетховене, насквозь проникнутую идеалистической метафизикой в духе шопенгауэровской философии. Вагнер был замечательным дирижером— исполнителем бетховенских симфо ний. Однако в своей книге, находясь на позициях ложной и реакционной идеалистической философии и буржуазного германского шовинизма, он исказил идейную сущность музыки Бетховена, несмотря на отдельные поэтически тонкие и проникновенные страницы. «Нюрнбергские мейстерзингеры». В этом произведении Вагнер как художник оказал - ся неизмеримо выше своих общественно-политических и философских взглядов. По основной идейной направленности и художественному мастерству «Мейстерзингеры» принадлежат к высоким достижениям передового немецкого искусства. В творческом пути Вагнера «Мейстерзингеры» занимают особое, даже исключитель ное место. Трудно себе представить более противоположные произведения, чем написанные непосредственно одно после другого «Тристан и Изольда» и «Мейстерзингеры»: в первой опере пессимизм, обреченность, ночь, мрак и смерть; во второй—светлый оптимизм, ясный день, солнечная радость, торжество жизни. Написанная на бытовой сюжет из истории нюрнбергского бюргерского быта XVI ве - ка, опера «Мейстерзингеры»—наиболее реалистическое произведение Вагнера. Ее герои — обыкновенные немецкие бюргеры, принадлежащие к ремесленным цехам и занимающиеся поэзией и музыкой.

Главный сюжетный стержень оперы — борьба передового народного искусства, пред ставителем которого является молодой рыцарь Вальтер Штольцинг, с мертвой схоластикой и рутиной, олицетворенной в образе городского писаря Бекмессера. Бекмессер — комический персонаж оперы—обрисован Вагнером остро сатирически; Вагнер разоблачает в нем педанта, не желающего ничего видеть за пределами сухих, устаревших правил искусства. Не нужно доказывать, насколько это было актуально в борьбе с рутиной и консерватизмом в со временной Вагнеру художественной жизни. С легкой руки Вагнера слово «бекмессеровщина» стало синонимом консерватизма, педантизма и закоренелой рутины. Одним из главных героев «Мейстерзингеров» является сапожник и поэт Ганс Сакс (действительное историческое лицо), благородный, честный нюрнбержец, помогающий Вальтеру— носителю передового народного искусства—добиться победы в состязании нюрнбергских мастеров пения. В сочетании живого народного искусства, свободного поэтического вдохновения с сложившимися традициями мастерства— главная идея оперы. Сюжет оперы обусловил тесную связь музыки «Мейстерзингеров» с народной немец - кой музыкой. В отличие от других поздних произведений Вагнера в этой опере наряду с гро мадной ролью оркестра ведущее значение имеет вокально-мелодическая сфера, особенно в чудесных песнях (песни Вальтера, сапожная песня Сакса); обилие хоров и ансамблей также ставит оперу на особое место среди других опер Вагнера. Комическая сцена драки в финале второго акта поражает мастерством ансамблевого полифонического письма. Конечно, и здесь Вагнер пользуется системой лейтмотивов, и здесь есть непрерывная текучесть музыкального развития. Но все это сочетается с законченностью песенных форм, образующих самостоятель ные эпизоды внутри симфонической ткани, чего почти совсем нет в «Тристане и Изольде». БАЙРЕЙТ Театр в Байрейте. Мысль о собственном театре все больше овладевала Вагнером. Помощником Вагнера в этом предприятии был его друг, талантливый пианист, ученик Листа Карл Таузиг, взявшийся раздобыть необходимые средства для

$постройки театра. Таузиг заду мал учредить специальное общество на паях. Ранняя смерть помешала ему довести это дело до конца, но инициатива Таузига была подхвачена: в Мангейме поклонники Вагнера создали «Общество Рихарда Вагнера» («К.юЬагс1-\Уа§пег-Уегет»); этому примеру последовали другие города, не только в Германии, но и за ее пределами—в Англии, Америке, Бельгии, Венгрии. Таким образом, нужная сумма была собрана. После поисков места для постройки театра выбор Вагнера пал на маленький городок Баварии Байрейт, где в 1872 году был заложен фундамент театра. Празднование этого события ознаменовалось торжественным исполнением в Байрейте Девятой симфонии Бетховена под управлением Вагнера и банкетом, на котором Вагнер произнес речь. Теперь все мысли и чув ства Вагнера были заняты Байрейтом, куда он переселился, выстроив предварительно для себя недалеко от театра виллу, названную им Байрейтский театр, предназначенный исключительно для постановок вагнеровских опер, отличается особым устройством: места в зрительном зале постепенно возвышаются от передних рядов к задним, образуя полукруг в виде амфитеатра. Оркестр находится в глубокой яме между сценой и зрительным залом, накрыт полом и зрителям не виден. Вагнер пришел к мысли о невидимом оркестре, считая, что вид дирижера и оркестрантов не должен отвлекать зрителей от происходящего на сцене; внимание зрителей целиком и полностью должно быть сосредоточено на драме. В 1874 году была закончена музыкальная драма «Закат богов», и тем самым гигант - ский труд Вагнера над «Кольцом нибелунга» был завершен. Первое торжественное представ ление тетралогии (в течение четырех дней три раза подряд, всего 12 дней) состоялось в Бай-рейте в августе 1876 года. Виднейшие музыкальные деятели разных стран съехались на это вагнеровское торжество: из Веймара приехал Лист, из Парижа— Сен-Сане. Среди крупней ших русских музыкантов, посетивших в эти знаменательные дни Байрейт, был П. И. Чайков ский, оставивший интереснейшие воспоминания о городе, театре и высказавший свои впечат ления от тетралогии. Итак, мечта Вагнера осуществилась. Однако, несмотря на$

Значение Р. Вагнера в истории мировой музыкальной культуры

20.09.2019

0

208 KB

Похожие